Открытие Индии - [195]

Все эти мероприятия создавали прочную основу для деятельности Конгресса, в то время как у религиозно-общинных организаций такой основы не было. Работа последних носила агитационный характер и проводилась только спорадически, например во время предвыборной кампании. Участникам этих организаций не угрожала постоянная опасность подвергнуться репрессиям со стороны властей, с чем приходилось всегда считаться конгрессистам. Таким образом, карьеристы и оппортунисты значительно больше стремились в эти организации. Однако две мусульманские организации — Ахрар и Джамиат-ул-улема — много страдали от правительственных репрессий, так как они зачастую проводили такую же политическую линию, как и Конгресс.

Конгресс выражал не только националистические стремления в Индии, которые усилились с ростом новой буржуазии, но также в значительной мере стремление пролетариата к социальным преобразованиям. В частности, он стоял за коренной переворот в области аграрных отношений. Порой это вызывало внутренние конфликты в Конгрессе; помещики и крупные промышленники, часто настроенные националистически, держались в стороне от него из страха перед социалистическими преобразованиями. Социалисты и коммунисты нашли себе некоторую опору в рамках Конгресса, откуда они могли влиять на его политику. Религиозно-общинные организации, как индусские, так и мусульманские, были тесно связаны с феодальными и консервативными элементами и противились каким бы то ни было революционным социальным сдвигам. Таким образом, подлинный конфликт не имел ничего общего с религией, хотя религия часто маскировала вопрос; конфликт в основном происходил между теми, кто стоял за националистическо-демократическую социально-революционную политику, и теми, кто стремился сохранить пережитки феодального строя. В моменты кризиса эти последние неизбежно зависели от поддержки иностранной державы, заинтересованной в сохранении существующего положения.

С началом второй мировой войны возник внутренний кризис, результатом которого была отставка конгрессистских правительств в провинциях. До этого Конгресс предпринял еще одну попытку вступить в контакт с Джинной и с Мусульманской лигой. Джинна получил приглашение принять участие в первом заседании Исполнительного комитета Конгресса, состоявшемся после начала войны. Он не смог прибыть к нам. Мы встретились с ним позднее и пытались разработать общую политику перед лицом мирового кризиса. Особого успеха мы не достигли, но все же решили продолжать переговоры. Тем временем конгрессистские правительства вышли в отставку в связи с политическими разногласиями, не имевшими никакого отношения к Мусульманской лиге и к проблеме общин. Однако Джинна выбрал этот момент для яростных нападок на Конгресс и призвал свою Лигу провести «День освобождения» от власти Конгресса в провинциях. Он сопровождал это весьма неуместными замечаниями по адресу националистов-мусулъман, входивших в состав Конгресса, и, в частности, по адресу председателя Конгресса маулана Абул Калам Азада, человека, пользовавшегося большим уважением как среди индусов, так и среди мусульман. «День освобождения», по существу, провалился, и в ряде районов Индии мусульмане провели контрдемонстрации. Однако это усилило чувство горечи и укрепило нашу уверенность в том, что Джинна и руководимая им Мусульманская лига не имеют ни малейшего желания достичь соглашения с Конгрессом или содействовать делу освобождения Индии. Они предпочитали сохранять существующее положение¹⁰³.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ПО ПЛАНИРОВАНИЮ

К концу 1938 года по настоянию Конгресса был создан Национальный комитет по планированию. Он состоял из 15 членов; кроме того, в него входили представители правительств провинций и тех индийских княжеств, которые изъявили желание сотрудничать с нами. В числе членов комитета были известные промышленники, финансисты, экономисты, профессора, ученые, а также представители Всеиндийского конгресса профсоюзов и Ассоциации сельской промышленности. С Комитетом сотрудничали неконгрессистские правительства провинций (Бенгалии, Пенджаба и Синда), а также правительства некоторых крупных княжеств (Хайдарабада, Майсура, Бароды, Траванкура, Бопала). В некотором смысле это был чрезвычайно представительный комитет; д^я него не существовало политических границ, он разрушил преграду между официальной и неофициальной Индией — если не считать того факта, что центральное правительство Индии не было представлено в Комитете и не желало сотрудничать с ним. В его состав входили трезво мыслящие представители крупного капитала и люди, которых называют идеалистами и доктринерами, а также социалисты и лица, близкие к коммунизму. Правительства провинций и княжеств направили в Комитет экспертов и руководящих деятелей промышленности.

Это был странный конгломерат различных типов людей, и трудно было представить себе, как сможет работать такая пестрая организация. Не без колебаний и не без опасений я согласился стать председателем этого Комитета, но работа была мне по душе, и я не мог держаться в стороне.

Трудности подстерегали нас на каждом шагу. В нашем распоряжении не было достаточных материалов для серьезного планирования и было мало статистических данных. Правительство Индии не оказывало нам содействия. Даже правительства провинций, настроенные дружественно и сочувственно, не проявляли особого интереса к планированию во всеиндийском масштабе и лишь издали интересовались нашей работой. Они были слишком заняты своими собственными делами и трудностями. Некоторые влиятельные круги в самом Конгрессе, по инициативе которого был создан Комитет, смотрели на него как на нежеланного ребенка, не зная, что из него получится, и с недоверием относились к его будущей деятельности. Представители крупного капитала были явно встревожены и настроены критически и, вероятно, вступили в Комитет из тех соображений, -что легче защищать свои интересы, находясь внутри Комитета, чем за его пределами.