Открытие Франции - [151]

С самого начала «Тур де Франс» был всенародным праздником, радостным преодолением границ; и до сих пор миллионы людей, которые не интересуются спортом, каждое лето весело отмечают этот праздник. Те, кто следил за ходом гонки по газетам, видели темные фотографии ее испачканных землей героев на дорогах Франции; сначала это была черная, как сажа, земля севера страны, потом белая пыль ее юга. Для этих болельщиков «священная земля Франции» раз в год становилась местом действия приключенческой истории, которую Анри Дегранж рассказывал им в форме комикса с эпическим сюжетом.

Дегранж, либерал и республиканец, был в восторге оттого, что победителем первого «Тур де Франс» стал Морис Гарен. Гарен родился в Италии, в долине Аоста по другую сторону Монблана. Как тысячи его земляков, он в детстве покинул родной дом, пешком пришел в Бельгию и там зарабатывал себе на жизнь ремеслом трубочиста. Позже он стал гражданином Франции и поселился в городе Ланс департамента Па-де-Кале. Маленький трубочист Гарен стал таким же символом единства нации, как родившийся во Франции алжирский кабил Зинедин Зидан, капитан французской сборной по футболу, которая выиграла Кубок мира в 1998 году. В те годы, когда возник «Тур де Франс», участились нападения на итальянских рабочих-иммигрантов. Бедняков-итальянцев использовали на грязных работах, которые никто не хотел делать, и при этом обвиняли, что из-за них зарплаты становятся ниже. Но в этих случаях, кроме производственных отношений в промышленности, дело было также в ненависти к иностранцам, и обе причины были равны по силе. В 1893 году на соляном заводе в Эг-Морте толпа застрелила и забила насмерть дубинками пятьдесят итальянцев. Эта охота на людей продолжалась три дня. Виновные были арестованы, отданы под суд и оправданы. В стране, жителей которой по-прежнему разделяло отношение к «делу Дрейфуса», единство нации казалось далекой мечтой. Дегранж мечтал о том, что «Тур де Франс» поможет народу залечить раны и поднимет его дух. Мощная передовая статья, которую он опубликовал в L’Auto в первый день гонки, звучала почти как призыв к бою: «Тем широким и мощным жестом, который Золя дал своему пахарю в «Земле», L’Auto, газета мысли и действия, сегодня посылает во все углы Франции великих профессиональных гонщиков – отважных сеятелей, которые неосознанно сеют энергию».

К несчастью, «Тур» не излечил болезнь, а скорее, наоборот, ускорил ее течение. Парижанин Дегранж сам был поражен тем, что увидел в самых темных закоулках Франции. Дикие лица тянулись, словно мотыльки, к яркому мигающему свету ацетиленовых фонарей, отмечавших контрольные пункты. В пригороде Мулена «шумные домохозяйки с хриплыми голосами» «даже не надели для приличия чепцы». «Можем ли мы быть дальше от Парижа, чем сейчас?»

На втором этапе «Тура» 1904 года в три часа утра Маленький трубочист Гарен, Мясник из Санса Люсьен Потье, Красный дьявол Джованни Джерби, получивший прозвище за красную майку и хитрость, и Антуан Фур, гонщик, известный лишь под своим настоящим именем, поднялись на перевал Кол-де-ла-Репюблик возле индустриального города Сент-Этьена. В лесу их ждала толпа. Фура, местного уроженца, она радостно приветствовала, а остальных избила. Итальянцу Джерби пришлось покинуть гонку: ему сломали пальцы. На следующей остановке, в Ниме, начался бунт: фаворит местных жителей, Фердинанд Пэйан, был дисквалифицирован за то, что ехал держась за автомобилем. На протяжении всего пути на дороге рассыпали гвозди и осколки бутылок, подливали спиртное в напитки участников, перепиливали рамы велосипедов и ночью потихоньку вывинчивали втулки.

«Тур де Франс» помог миллионам людей впервые по-настоящему почувствовать размер и очертания Франции. Но он же доказал, вне всякого сомнения, что Франция тысячи маленьких краев – «пеи» еще жива.

Хотя «Тур де Франс» не объединил страну, он все же показал: во Франции еще есть что открывать. Уже нельзя издать путеводитель, похожий на Voyages en France (1842) («Путешествия по Франции») Шарля Делатра (Charles Delattre). В этой книге автор борется с медведем, убегает от испанских контрабандистов, в Ландах его едва не засосало болото, а на Дордони он едва не утонул в речной приливной волне, которая по-французски имеет особое название – mascaret. Во всем этом не было ни слова правды, но тогда он хотя бы мог рассчитывать, что ему поверят. А теперь британские туристы уже искали «неоткрытые» места, где они не встретят ни одного британца. Журнал Magasin Pittoresque, который когда-то горько жаловался, что в стране много «пустых земель», теперь так же горько жаловался на то, что каждый уголок в ней возделан. Природа становилась похожей на лес Фонтенбло, где расставлены указатели, а бревенчатые хижины – это магазинчики сувениров. Дорога из Байонны в Биарриц полна движущимся транспортом и пропахла запахами дешевых ресторанов. В Пиренеях скалы повсюду оклеены рекламными объявлениями гостиниц.

Горы, которые в репортажах Дегранжа о «Туре» описаны как злые великаны, с каждым годом как будто становились ниже. В 1860 году было завершено строительство дороги через