Открытая возможность. Сосуд гнева. Сумка с книгами - [27]

— Ничего себе шуточки, Рыжий. В чем великая идея?

— Она так захотела. Влюбилась в меня в ту ночь, что мы провели на острове, когда сломался винт. Она неплохая бабенка, когда поближе ее узнаешь. Это ее последний шанс, понимаете, и мне хочется сделать ей приятное. Ей нужно, чтобы кто-то о ней заботился, это уж точно.

— Рыжий, Рыжий, не успеешь ты моргнуть глазом, как она сделает из тебя миссионера.

— Не вижу в этом ничего плохого, если у нас будет своя маленькая миссия. Она говорит, что я чудо как умею ладить с туземцами. Могу, говорит, за пять минут добиться больше толка от туземца, чем Оуэн за целый год. Никогда, говорит, не встречала человека с таким обаянием, как у меня. Вроде жалко похоронить такой дар.

Резидент молча смотрел на него и несколько раз медленно покачал головой. Да, обвела его вокруг пальца, ничего не скажешь.

— Я уже семнадцать человек обратил в веру, — сказал Рыжий Тед.

— Ты? Вот уж не знал, что ты такой ревностный христианин.

— Я сам точно не знал, но когда я побеседовал с ними и они побрели в лоно, как стадо овец, я просто обалдел. Провалиться мне на этом месте, сказал я, все-таки в этом что-то есть.

— Тебе надо было тогда изнасиловать ее. Рыжий. Я бы не обошелся с тобой слишком сурово. Дал бы тебе не больше трех лет, а три года пролетят — и не заметишь.

— Послушайте, резидент, вы часом не проговоритесь, что я об этом и не помышлял. Женщины такие обидчивые, и если она узнает, жуть как расстроится!

— Я знал, что она положила на тебя глаз, но чтобы все так кончилось… — Резидент стал возбужденно ходить взад и вперед по веранде. — Послушай меня, старик, — заговорил он после раздумья, — мы с тобой не раз отлично проводили время, и друг есть друг. Я вот что придумал: одолжу тебе катер, а ты сможешь уехать и спрятаться на одном из островов, отсидишься там, пока не придет следующее судно, а я тогда скажу, чтобы оно замедлило ход и взяло тебя на борт. У тебя сейчас есть один-единственный шанс — бежать без оглядки.

Рыжий Тед покачал головой:

— Не пойдет, резидент. Я знаю, что вы говорите это из лучших побуждений, но я собираюсь жениться на окаянной бабе, и точка. Вам не понять, какая это радость — заставить этих паскудных грешников покаяться, прийти ко Христу. И, черт побери, она так делает пудинг с патокой — ничего подобного не едал с самого детства.

Резидент расстроился. Этот пьяный бездельник составлял всю его компанию на островах, и он не хотел его терять. Он обнаружил, что даже питает к нему определенную симпатию. На следующий день он отправился к миссионеру.

— Действительно ваша сестра собирается замуж за Рыжего Теда? — спросил он. — Никогда в жизни не слышал ничего более невероятного.

— Тем не менее это так.

— Вы должны что-нибудь предпринять. Это безумие!

— Моя сестра — совершеннолетняя и имеет право поступать, как ей заблагорассудится.

— Не хотите ли вы сказать, что одобряете этот поступок? Вы же знаете Рыжего Теда. Он — бродяга, двух мнений быть не может. Вы ей объяснили, как она рискует? Я хочу сказать, что убеждать грешников покаяться и все такое прочее — это прекрасно, но есть же границы. Помните, леопард никогда не меняет своих пятен.

И тут впервые в жизни резидент заметил веселую усмешку в глазах миссионера.

— Моя сестра очень решительная особа, мистер Грюйтер, — сказал он. — С той ночи, что они провели на острове, он уже был обречен.

Резидент раскрыл рот. Он был удивлен не менее пророка Валаама,[13] когда господь разверз уста его ослицы и она спросила Валаама, что такого она сделала, что он трижды ее ударил. Значит, мистер Джонс иногда все-таки спускается на землю.

— О, боже! — пробормотал резидент.

Они не успели продолжить разговор, как в комнату стремительно вошла мисс Джонс. Она сияла и помолодела на десять лет. Щеки ее рдели, а нос почти совсем утратил красный оттенок.

— Вы пришли поздравить меня, мистер Грюйтер? — спросила она, двигаясь оживленно, как молодая девушка. — Вот видите, я все-таки была права. В каждом человеке скрыто что-то хорошее. Вы и представить себе не можете, как великолепен был Эдвард в течение всего этого ужасного периода. Он просто герой. Он святой. Даже я была поражена.

— Надеюсь, вы будете очень счастливы, мисс Джонс.

— Уверена, что буду. Мне не пристало сомневаться в этом. Ибо нас свел господь бог.

— Вы так думаете?

— Я знаю. Разве вы не понимаете? Если бы не холера, Эдвард никогда не нашел бы себя. Если бы не холера, мы никогда не узнали бы друг друга. Никогда я не видела, чтобы рука божья проявилась столь явственно.

Резидент подумал, что прием, с помощью которого эту парочку свели вместе, не такой уж безобидный, если при этом умерло шестьсот человек, однако, не будучи особо сведущ в деяниях всемогущего, он воздержался от замечаний.

— Вы ни за что не угадаете, где мы собираемся провести медовый месяц, — сказала мисс Джонс лукаво.

— На Яве.

— А вот и нет. Если вы одолжите нам катер, мы поедем на тот остров, куда нам пришлось высадиться. Он будит в нас обоих самые нежные воспоминания. Именно там я впервые поняла, какой прекрасный и добрый человек Эдвард. Именно там я хочу вознаградить его.