Открытая дверь - [7]
— А что-нибудь, кроме гороха, есть?
— И куда ты летишь сломя голову? Еще семи нет, а занятия начинаются в половине девятого!
— А на дорогу нужно время?
— Не больше десяти минут.
— Но я хочу есть!
Не дожидаясь приглашения, Лейла уселась за стол, отломила хлеба, положила на него сыр. Откусила. Не успев прожевать, откусила еще разок. И прежде чем мать успела что-либо сказать, чуть не давясь, выскочила за дверь.
Очутившись во дворе школы, Лейла бросила портфель на траву и присоединилась к оживленно беседовавшим девочкам-одноклассницам. За разговорами и не заметили, как пролетело время. Звонок. А куда девался портфель? Опять Лейла последней влетела в класс.
Арифметика. Лейла не спускает глаз с учительницы, которая пишет на доске… Не дай бог что-нибудь упустить из ее объяснений! Лейла должна стать лучшей ученицей класса. Ведь учительница абла-Нуаль[4] недавно похвалила ее. Надо, чтобы абла-Нуаль не только похвалила, но и полюбила ее. Она обязательно должна добиться этого.
Пожалуй, это было сейчас самым большим желанием Лейлы. Ей во что бы то ни стало нужно одержать победу над этой строгой худенькой учительницей с туго затянутыми волосами. Как добиться любви, когда у нее такой неприступный вид? Даже костюмы она носила строгого мужского покроя. Слушая ответы, абла-Нуаль плотно сжимала тонкие губы, будто боялась нечаянно улыбнуться, а ее маленькие глазки так и впивались в ученицу, словно старались проникнуть в самые затаенные мысли.
В начале учебного года, на первом уроке арифметики Лейла сидела, смиренно положив обе руки на парту, и вежливо улыбалась, всем своим видом показывая, что для нее сейчас, кроме учительницы, никто не существует. Даже шепот соседки по парте Адили не отвлек ее. А когда Адиля, удивленная таким безразличием, наступила ей на ногу, Лейла даже не пошевельнулась. Она лишь сильнее прикусила нижнюю губу.
Все это, конечно, не могло ускользнуть от глаз абла-Нуаль.
На втором уроке Лейла нарочно последней положила на стол учительницы свою тетрадь, чтобы затем предложить донести тетради до учительской. Но из этого ничего не вышло. Абла-Нуаль спокойно взяла из рук Лейлы стопку тетрадей, поблагодарила и, поджав свои тонкие губы, вышла из класса. Лейла расстроилась, но духом не пала. В конце концов, не все потеряно. Существует еще один верный способ завоевать расположение учительницы. Тут уж успех обеспечен. Делается это просто. Под каким-нибудь предлогом заходишь в учительскую и как бы между прочим даришь своей учительнице розу. Та, конечно, принимает. И вот роза уже стоит в стаканчике. Теперь ты можешь быть уверена, что между тобой и учительницей существует невидимая, но прочная связь. Кто же откажется от красной розы и не постарается сохранить ее подольше?
Но увы, абла-Нуаль и тут оказалась не такой, как все. Прекрасная алая роза очутилась у Нафисы! У этой противной курносой Нафисы с завитушками!
Сначала все шло как по маслу. Лейла подарила учительнице розу. Абла-Нуаль взяла ее. Бережно поднесла к носу, понюхала. Затем осторожно положила на классный журнал, подошла к доске и стала писать примеры. Написав первый пример, она повернулась и сказала:
— Кто первый решит, получит от меня в награду эту розу.
В результате розой завладела Нафиса. Лейла осталась с носом. Что-что, а этого она никак не могла простить абла-Нуаль. Отныне учительница — ее смертельный враг, твердо решила Лейла. Но вскоре ей пришлось изменить свое решение. Вот как это произошло.
Мать попросила подать ей будильник. Он нечаянно выскользнул из рук Лейлы, и стекло разбилось на мелкие кусочки, точно так же, как недавно разбилась зеленая хрустальная ваза, а перед этим поломалась большая говорящая кукла, которая умела открывать и закрывать глаза, как бились и ломались многие другие вещи, попавшие в руки Лейлы.
Мать набросилась на Лейлу. Она так кричала, что можно было подумать, будто Лейла по меньшей мере устроила в доме пожар. В конце концов она больно ударила Лейлу по рукам, подкрепив это градом проклятий.
— Ну что мне с тобой делать, паршивая девчонка! — кричала мать. — Уродилось же такое чудовище! И когда только бог пошлет нам избавление! Хоть немного бы отдохнуть от тебя!
— Я всегда говорил, что это не девочка, а сорванец! Бесенок какой-то! — заключил ледяным голосом отец и, не удостоив Лейлу даже взглядом, ушел в кабинет, хлопнув дверью.
Оставшись одна в комнате, Лейла показала язык своему отражению в зеркале и задумалась. Бесенок… Бесенок… Неужели она такая уж плохая?.. Наоборот… Очень хорошая, замечательная девочка. Даже директор школы ее любит. Как увидит во дворе, обязательно ласково потреплет по щеке… И абла-Зейнаб тоже любит ее… И абла-Захие… И абла-Ратиба… И все, все учительницы. Разве только, кроме… — Лейла спрятала язык и плотно сжала губы, — кроме абла-Нуаль. Нет, с этим Лейла не смирится. Нужно, чтобы в школе все любили ее. Абла-Нуаль тоже должна ее полюбить…
Повернувшись спиной к зеркалу, Лейла закрыла глаза. И сразу перед ней встала Нафиса. Вот она тычет свой приплюснутый нос в нежные лепестки розы. Лейла разыскала портфель, вынула учебник по арифметике, тетрадь, карандаш, легла на пол и начала воевать с цифрами. Они бессмысленно прыгали у нее перед глазами, то разбегаясь в разные стороны, то собираясь группками, которые умножались и делились. Выстраиваясь в длинные шеренги и стройные колонки, они с издевкой смотрели на Лейлу, словно насмехаясь над ее беспомощностью.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.