Открытая дверь - [50]

В обществе Адили все становилось ясным и понятным, как в арифметической задаче с заранее известным ответом, который наверняка сойдется с твоим, если будешь соблюдать необходимые правила. Нужно только не горячиться, придерживаться требуемого порядка действий, иначе запутаешься в цифрах, забредешь в дебри, из которых не выбраться… Правила эти давно известны людям, и Адиля тоже хорошо их знает.

Поддержка Адили помогла Лейле обрести почву под ногами. Она твердо решила придерживаться канонов, преподанных подругой, и не давать больше воли своим чувствам. Спрятавшись за этим щитом, Лейла спокойно, как сторонний наблюдатель, созерцала жизнь. Движения ее стали мягкими, неторопливыми, лицо отражало приобретенное душевное равновесие, ощущение неуязвимости и уверенности в своих поступках.

Но появился Хусейн и снова вовлек ее в быстротечный поток жизни, вдохнул чувства и переживания, несовместимые с предписанными канонами.

С большим трудом выбралась Лейла из этого потока и стала философски наблюдать за игрой волн, грозивших смыть и увлечь ее за собой. Девушку так и подмывало снова броситься туда, очертя голову, но сознание удерживало на берегу…

Лейла все больше привязывалась к Адиле, черпала в ней силы для борьбы с собой.

Сана витала где-то в облаках, а для Лейлы сейчас ничего не было страшнее этой заоблачной выси. Подняться туда, в небеса, ее звал Хусейн. Но она не хочет покидать землю, не хочет и боится жить иллюзиями, парить в облаках до тех пор, пока не грохнешься на землю и разобьешься.

Лейла скрывала свои чувства к Хусейну даже от самой себя. Она старалась подавить эту любовь в зародыше, не дать ей выйти наружу.

И любовь таилась в глубине души. Лейла, как броней, была защищена ложью канонов, которых она упорно старалась придерживаться.

Лейла опаздывала. Когда она подошла к университету, часы показывали без четверти десять. Поднявшись на второй этаж главного здания, девушка невольно замедлила шаг: «А вдруг преподаватель увидит меня и догадается, что я пропустила лекцию?»

Чтобы не испытывать судьбу, Лейла остановилась в нескольких шагах от аудитории в ожидании Саны и Адили.

Не прошло и минуты, как двери распахнулись и в коридор с шумом вырвалась толпа студентов.

— Ты обратила внимание, как сидела на лекции Сузи? — щебетала, идя рядом со своей подругой, маленькая смуглая девушка с зелеными кошачьими глазами.

— Нет. А что?

— Совсем с ума спятила девчонка. Прямо-таки пожирает глазами преподавателя.

— Напрасно старается. Все равно не расшевелит. Скорее гора сдвинется с места, чем он!

Смеясь, подруги скрылись в конце коридора. Наконец показался преподаватель, доктор Фуад Рамзи. По пятам за ним, как всегда, следовала надушенная и расфуфыренная Сузи и еще несколько студентов.

Высокий, бледный доктор Рамзи шел с бесстрастным выражением лица, глядя куда-то в пространство и не замечая вертевшихся возле него студентов. Казалось, он накрылся невидимым стеклянным колпаком и ничего не видит и не слышит. Поэтому Лейла решила, что тоже останется незамеченной. Но доктор Рамзи, обведя отсутствующим взором толпившихся вокруг студентов, как бы нехотя остановил взгляд на Лейле, будто решая про себя, достойна ли она вообще его внимания. Так смотрит нумизмат на монету, в подлинности которой он сомневается. Доктор Рамзи отвел глаза, и Лейла облегченно вздохнула. Но опасность, оказывается, не миновала.

— Мадемуазель, вы почему отсутствовали? — спросил доктор, по-прежнему глядя куда-то вдаль.

Лейла покраснела. Студенты с любопытством смотрели на нее, как на мышь, попавшую в мышеловку.

— Я… я опоздала, — пролепетала наконец Лейла, кое-как совладав с собой.

— Вам следует знать, когда нужно приходить на занятия. Каждый, кто хочет учиться, должен прежде всего не опаздывать и строго соблюдать установленный порядок, — назидательно произнес доктор Рамзи, не глядя на Лейлу и как бы подчеркивая своим безразличным видом, что в конечном счете его интересует принцип, а посещает или нет занятия она, Лейла, опаздывает или не опаздывает, бледнеет сейчас перед ним или краснеет — ему все равно. Среди студентов пронесся смешок по поводу столь глубокомысленного замечания, и доктор Рамзи, чтобы не ронять профессорского достоинства, поспешил удалиться.

Лейла почувствовала, как на лбу у нее выступил пот. Девушка растерянно озиралась по сторонам в надежде увидеть Адилю или Сану, но вместо этого встретилась глазами со студентом, который бесцеремонно разглядывал ее.

Опустив голову, Лейла бросилась бежать. Она толкнула дверь комнаты, отведенной для переодевания девушек, и, бросив на пол портфель, села на первый попавшийся стул. Все было, как обычно. Одна девушка, сидя прямо на столе, переписывала чужой конспект, другая вытирала тряпочкой туфли, а третья отхлебывала из стакана остывший чай с таким выражением, будто каждый раз проглатывала муху. В углу перед зеркалом вертелась однокурсница Лейлы — Наваль, или попросту «пчела», как ее звали на факультете. Лейла встретилась с ней в зеркале глазами и тут же отвела взгляд в сторону. О Наваль на факультете ходило немало слухов. Чтобы общение с ней не бросило тень на «троицу», Адиля советовала держаться подальше от «пчелы».