Откровения секретного агента - [48]

— Ты прав! Я не должен был втягивать тебя в это дело. Но у меня не было выхода. Ты знаешь, что такое атомная бомба для Израиля? Знаешь! Они арабов поставят на колени. А если арабы будут владеть ядерными секретами, каково будет Израилю? Наступит равновесие, никто не будет размахивать ядерной бомбой. Немцы, американцы втихую оказали уже помощь Израилю в создании ядерного заряда. Чтобы арабы были более покладистыми — тут же нефть и стратегический район. А им почти полностью владеют русские.

«Что-то ты, инженер, здорово разбираешься в ситуации», — удивился я познаниям Линца.

— Тогда я решил помочь арабам. Полгода назад со мной встретился в Мюнхене один египетский генерал. Мы договорились, я получил часть денег для продолжения исследований, остальные должен был получить позавчера там, на телевизионной башне. Я два дня приходил, но никто со мной не встретился. Что произошло, не знаю. В зашифрованном абонентном ящике в аэропорту лежат мои бумаги. Шифр я перевернул, добавил спереди и сзади по две цифры, одну в середине, так что сразу бокс не откроешь.

«Хоть сто цифр допиши, — подумал я, — если за тобой была слежка, бумаг твоих уже не найти».

Но немец словно прочитал мои мысли.

— В бумагах тоже не разберутся, ключ я храню вот здесь, — показал он на свой лоб.

— Юрген, я ничего не понимаю в этом шпионском романе. Ты меня совсем запутал: шифрованный бокс, шифры, ключи, арабы, атомные бомбы, генералы. Может быть, хватит меня разыгрывать? А то я тоже заражусь шпиономанией.

— Это не розыгрыш.

— Скажи тогда, чего ты хочешь конкретно от меня? Почему ты оказался без денег там, на башне. Почему избрал именно меня?

— У меня похитили чековую книжку и всю наличность. Я был в отчаянии, и первое, что мне пришло на ум, обратиться к тебе за помощью. Ты был там один европеец да еще женщина. А сегодня я принял другое решение: рассказать все тебе. Мне. надо выбраться отсюда. Я чувствую, что меня заманили сюда. Но так как я прилетел без предупреждения, дату оговорил еще с генералом, никто не знает, что я здесь.

— А твои бумаги?

— Когда я буду в ФРГ, я дам тебе знать, и ты их заберешь из бокса. Обещаю за эту помощь сто тысяч долларов. В любом банке, который укажешь.

Вот это да! Выходит, не я вербую, а меня вербуют. Попробую взглянуть на все это с другой стороны. Почему он выбрал меня? Если я засвечен, то появление Линца не случайно. Невинное предложение ста тысяч — вроде бы не подозрительно. Если меня засветили, то они уверены, что я покажу бумаги в ГРУ. Подлинные или липовые — станет тут же известно. Такой вариант вербовки не годится. Все! Или это более глубокая операция, которой я не знаю, или Линц не врет. То, что он сказал про арабского генерала, может быть и правдой, где-то я читал, что арабские эмиссары ищут тропу к атомной бомбе. А вот здесь ли она, эта тропа? — я не знаю. Связаться бы с Шеиным. На доллары следует клюнуть. Сатана там правит бал! Люди гибнут за металл! Пусть так и будет.

— Все, мне ясно. Я согласен тебе помочь на этих условиях. Риск стоит этих денег. Пошли, Юрген! Надо выйти через подвал, поймать сразу такси, а дальше будет видно.

Мы побежали по лестнице вниз. Если нас прослушивали, то должны ждать наверху в саду. Значит, во времени есть фора. Мы спустились ниже первого этажа и вышли на задний двор. Через открытые ворота виднелся сверкающий в лучах солнца Нил. Тут же, как по заказу стояло такси, будто поджидая нас. Закон конспирации — не брать первую машину — пришлось нарушить. Надо было выбраться из «Хилтона». Мы сели в машину, и я приказал ехать к Историческому музею. Но через пару кварталов мы бросили такси, прошли насквозь через торговый центр и поймали проходящую машину. Теперь я был уверен, что хвоста за нами нет. Но береженого Бог бережет — я сказал водителю, чтобы он выехал на набережную Нила. Выбрал более пустынное место, мы вышли из машины, постояли у парапета. Я внимательно понаблюдал за проходящим транспортом, и мы поехали к кинотеатру «Наср». Задрипанный, второсортный, людей почти нет. Фильмы идут непрерывно, зрители входят, выходят. Торговцы пивом, кока-колой возят по залу тележки.

— Ты посиди, я позвоню, — прошептал я Линцу, который за все время ни разу не задал вопроса, молча воспринимая все мои действия. Он пожал мою руку, что означало его согласие.

Шеин, на мое счастье, был на месте. Без лишних подробностей я изложил ему главное и спросил:

— Могу ли я воспользоваться конспиративной квартирой, чтобы временно спрятать Линца?

Шеф помолчал несколько секунд и уточнил:

— Там твое национальное присутствие заметно?

— Заметно то, которое надо.

— У тебя нет подозрений? Что тебе чутье подсказывает?

— Черт его знает! Чутье еще не выработалось.

— Как припрячешь, так поспеши на набережную ко львам. Позвони.

Мне стало легче, словно груз сняли с плеч. Я сам принимал решения, крутился, вертелся, а хочется переложить ответственность на чужие плечи. Конечно, если Линц разведчик, то свой сценарий он разыгрывал как надо, а такое я не исключал и подсознательно тревожился. Если это разведка, то должна быть цель. Только вербовка! Тогда почему меня? А кто тебе сказал, что только тебя? Мы работаем, и против нас здесь работают. Тем более огромное поле деятельности — несколько сот военных, да еще в чинах.