Откровение - [24]

С горя бедная Таня от всего этого спилась - буквально сгорела от алкоголя, и умерла она от этого алкогольного отравления совсем молодой еще женщиной. Видимо, Таня не знала, что детей можно делать от чужого дяди. Русская Таня не знала того, что хорошо знала ее хитрая подружка - полуеврейка Наташа Мейер.

"Интересно, - подумал я, - а была ли эта Таня только квартиранткой? Или, может быть, она была тогда у Наташи также и её любовницей?"

Две другие дегенератки - руководительница Толстовского фонда Александра Толстая (13-е чадо графа Льва Толстого) и ее усатая еврейская подружка Татьяна Шауфус-Раппопорт - поступили умнее. Обе они взяли себе приемных детей.

Помню, зашел я как-то раз в Толстовский фонд, и сама мадам Шауфус стала меня знакомить со своими работниками. Подходим мы с ней к худенькому 30-летнему мужчине, и вдруг она мне заявляет:

- Знакомьтесь. Это мой приемный сын. Его зовут Ким. "Ким? - подумал я. - В СССР такие имена дают в честь Коммунистического Интернационала Молодежи!?"

А ее подружка, Александра Толстая, взяла себе приемную дочку - Елену Мельник, но с этой приемной дочкой у нее потом были крупные неприятности. Вышла эта ее "дочка" замуж за какого-то явно недоделанного чудака и потом бегала от него через окошко к другим мужчинам, а в результате - развод со скандалом.

Заехал я и на ферму Толстовского фонда, где сама Александра Толстая любезно стала мне ее тогда показывать. Взяла она меня за руку, подвела к какой-то маленькой засушенной старушке в платочке и говорит:

- Знакомьтесь. Это наша управляющая - графиня Панина.

"Графиня Панина?! - опешил я тогда. - Да ведь это же одна из подружек Ленина! Куда я попал?!!"

После обхода фермы графиня Толстая стала рассказывать мне, как за ней постоянно охотятся советские агенты. Остановилась она как-то раз в отеле, залезла в ванну и вдруг услышала, что в соседней комнате кто-то открывает дверь. Она тогда сразу же поняла, что это были советские агенты, и от страха моментально выскочила голая в коридор. Чтобы советские агенты не выкрали ее из Америки, графиня Толстая завела себе тогда огромную собаку. Величиной с медведя. И стала жить с ней в своем доме на ферме...

Явная мания преследования. Как у свободолюбивого Бармина с "Голоса Америки". Как у мюнхенского баламута-Маламута. Как у самоубийцы Кравченко. Имя таким - легион.

Напомню читателям, что в своем дневнике 29 ноября 1851 года граф Толстой сделал такую запись: "Я никогда не любил женщину... но я довольно часто влюблялся в мужчин... Я влюбился в мужчину, еще не зная, что такое педерастия... Например, Дьяков, я хотел задушить его поцелуями и плакать".

Однако, несмотря на это чистосердечное признание в своей педерастичности, граф Толстой наделал 13 детей. Словно специально подгонял под чертову дюжину! Еще Маркс упоминал в своих трудах о законе перехода количества в качество. Вот граф Толстой и попытался, похоже, заменить свое "плохое качество" большим количеством и наплодил чертову дюжину потомков!

На прощание графиня Александра Толстая подарила мне свои воспоминания о Льве Николаевиче, 2-томник "Отец", с дарственной надписью: "Дорогому Григорию Петровичу Климову! Дай Бог Вам сил, здоровья, бодрости духа для продолжения борьбы со злыми силами, поработившими физически, но не духовно, нашу несчастную, но любимую нами Родину. Александра Толстая, 10 сентября 1954 года. Ферма Толстовского фонда". Я еще раз внимательно перечитал тогда весь этот 2-томник, но вышеуказанной записи из дневника графа Толстого я там так и не нашел. А ведь эта запись является ключом ко всем загадкам как в творчестве самого Толстого, так и в творчестве его дочери Александры.

Ведь, создав Толстовский фонд, Александра Толстая и Шауфус-Раппопорт сделали большое и доброе дело, которое не всякий мужчина вытянет. То есть они были женщинами с душою мужчины, они были как бы мужчины в юбках.

Кстати, моя Наташа Мейер-Мейерович тоже начала свою карьеру в Толстовском фонде, в мюнхенском его филиале. Ворон к ворону летит. Ведь по сути дела Толстовский фонд -это женский монастырь, где Александра Толстая искупала грехи своего отца, о котором сам товарищ Ленин говорил, дар граф Лев Толстой - это "зеркало русской революции". А сегодня Александр Солженицын жалуется, что революция та обошлась русскому народу в 60 миллионов человеческих жизней...

Как при просмотре кинохроники минувших дней, я неспешно прокручиваю в своей памяти хронику моего знакомства с Наташей фон Мейер, с этой бледной спирохетой дегенерации, которая чуть было не исковеркала всю мою жизнь...

Итак, проверка семейного древа Мейеров показала, что Наташины отец и мать, т.е. корни этого древа, были явно гнилые. Теперь проанализируем боковые ветви ее семейного древа.

В свое время я несколько раз встречался с сестрой Наташиной матери и с ее дочкой. Тетка Наташи Мейер была самая настоящая калека, с лошадиной стопой и искривленным позвоночником, которая ходила с большим трудом, переваливаясь при этом, как утка, с боку на бок. Про ее мужа Мейеры помалкивали, как будто его и вовсе не было. Да и кто на такой калеке женится? Откуда же, спрашивается, тогда у нее дочка? Пальцем деланная?