Отклонение - [7]
Его останавливает Коста.
Коста отводит его в сторону, говорит тихо:
— Берегись, эта хитрюга поспорила, что вскружит тебе голову и смешает твои пять пунктов. Поспорила на бутылку лимонада! Вот ты сколько стоишь!
Боян оцепенел. У него помутилось в глазах. В этот момент раздается громкий смех Неды. Боян вздрагивает и мрачно взглядывает на нее. Молодежь толпится у буфета, устроенного из ящиков. Сюда же подходит Неда. Разгоряченные танцами юноши и девушки берут лимонад и пьют прямо из бутылок.
Чтобы скрыть ревность, Неда смеется еще громче. Ее задорный смех наполняет зал. Боян злобно смотрит на нее, подумав, что она радуется из-за выигранного пари. Он бросает недокуренную сигарету на пол, ногой гасит ее, расталкивает танцующих и выходит.
Мрачный, он шагает по улице в светлый весенний вечер. В ушах его раздается звонкий смех Неды.
Неда спешит под дождем на свидание в кафе «Принцесса». Подходя к кафе, она оборачивается, осматривает чулки, поправляет шов.
Из-за столика у окна поднимается навстречу ей Коста. С внезапно погасшей улыбкой она идет к нему. За столиками сидят студенты, провожают ее долгими взглядами.
Коста широким жестом через головы сидящих протягивает ей руку.
— Здравствуй! Боян просит извинить его. Он очень занят, прийти не может.
— Ах, так? — Неда снимает мокрый берет, волосы ее рассыпаются, но на этот раз она забывает поправить их привычным ловким движением.
— Прошу! — Коста подвигает ей стул.
— Спасибо!
Со всех сторон ее окружают любопытный взгляды. Уходить как-то неудобно. Она садится напротив Косты и пристально рассматривает его галстук. Тень улыбки пробегает по ее лицу.
— Вы что, вместе покупали галстуки?
— У нас коммуна! Даем друг другу галстук напрокат, — не смущается Коста.
— И девушек?
К столику подходит официантка.
Неда. Мне ничего не надо.
Коста. Пирожное «картошка» на сахарине — нам обоим!
Неда. Нет, прошу тебя!
Коста. Я уже заказал!
Неда смотрит в окно. Потоки воды извиваются по стеклу. Официантка приносит два сухих треугольника. Коста тычет вилкой в пирожное, и оно рассыпается, словно сделанное из песка.
Коста. Попробуй! (Протягивает руку к ее пирожному, берет кусочек и подает Неде.)
Неда (с усилием глотая песочную массу). А чем он занят?
Коста. Боян? У него строгий распорядок дня. Расписание поездов ничто по сравнению с его расписанием.
Неда (с притворной небрежностью). А что сегодня значится в его распорядке?
Коста. Целая серия заседаний!
Она молчит, глядя на дождевые струи.
Коста. Я самый лучший его друг! За него пойду в огонь и воду!
Неда не отрывает взгляда от дождевых полос на стекле.
Коста. Чуть не забыл самое важное!
Неда с ожиданием смотрит на Косту.
Коста. Поедем на стройку!
Она снова смотрит на дождь.
Неда (рассеянно). Куда?
Коста. В Хаин-Боаз. На десять дней.
Неда. Когда?
Коста. В следующий понедельник.
Неда. А Боян едет?
Коста. Нет, у него это не запланировано.
Неда. Ты один едешь?
Коста. Нет!
Неда. А с кем? (Удивленно смотрит. на него).
Коста. С тобой! Поедем! Соберешься?
Неда (пораженная внезапной мыслью). Может, соберусь! На сколько дней, говоришь?
Коста (с надеждой). На десять… Решено! Едешь! По вечерам будем жечь костры до самого неба…
Дождь рисует на стекле причудливые изогнутые линии. Неда всматривается в них, загадочно улыбаясь…
Разрушенный бомбардировками дом. С потертым чемоданом, перевязанным веревкой, Неда останавливается у лестницы. Солнечное утро. Весна пришла и в эти развалины. Из щелей рухнувших зданий поднимается бурьян. Трава ручьями стекает по развороченной мостовой, словно хочет выплеснуться в город. Дерево поднялось над крышей разрушенного дома, как зеленое знамя всепобеждающей жизни. Только ветер временами поднимает смерчем пыль, напоминая, что эта неистовая весна бушует на пепелище.
Неда поднимается по лестнице, висящей в воздухе. Деревянные подошвы ее туфель с трудом удерживаются на выщербленных ступенях, и она цепляется за потрескавшуюся штукатурку стены. С каждой ступенькой растет ее смущение. Она медленно взбирается наверх, оглядываясь вокруг. Перед ней как декорация раскрываются внутренние помещения бывших этажей с отсеченными воздушной волной стенами. Еще видны старые обои в цветочках, залитые дождями, покрытые пятнами сырости, — остатки былого домашнего уюта. На нижнем этаже боком висит свадебный портрет, а на верхнем — треснувшее зеркало, в котором отражаются облака и стремительный полет ласточек. Неда поднимается на цыпочки, поправляет волосы, заглядывает в зеркало. У нее сейчас бледное, испуганное, как перед экзаменом, лицо. На верхнем этаже над пропастью качается детская люлька с гремящей погремушкой.
Засмотревшись, она не замечает, что нет ступеньки, и спотыкается. Чемодан, выпавший из ее рук, катится по ступенькам. Падает отлепившаяся штукатурка. Наверху открывается дверь, и с площадки свешивается Боян. Неда спускается на несколько ступенек за чемоданом. Он молча наблюдает за ней.
Неда. Коста уехал?
Боян. Уехал!
Она добирается до разрушенной ступеньки и в нерешительности останавливается. Боян с недоумением смотрит на нее.
— Он уехал сегодня рано утром!
Но она не хочет замечать его холодный тон, перепрыгивает через опасное место.
…Даже одно доброе дело может кардинально изменить мир к лучшему; а когда доброта становится привычкой, от этого выигрывают все. Ну а что случится спустя двести десять добрых дел, вы поймете сразу после того, как перед вашими глазами проплывут финальные титры. Или последняя строка этой книги.
В провинциальном городке кинолюбитель затеял съемку документального кино о школьном учителе литературы и его выпускниках: «Лариков три года их лепил. Духовно, понимаешь ли… Любопытно — чего вылепил».
Вокруг княгини Ольги сплетаются судьбы воинов и князей, холопов и свободных, росичей и варягов, сына Святослава и внука Владимира. И жизнь становится легендой…
Последний оплот капиталистов отгородился от мира смертоносной электромагнитной стеной. За ней шумят заводы, день и ночь изготовляя ядовитые газы. На помощь рабочим-подпольщикам и их юным друзьям Джиму и Тому страны Советов посылают небывалый ракетный аппарат «Таран»… Забытый киносценарий или «кинороман» Д. Мухи и классика советского кино Л. Лукова, создателя знаменитого фильма «Два бойца», написан в традиции советской героической фантастики и впервые переводится на русский язык. Эта книга продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций советской авантюрно-фантастической прозы 1920-х гг.
Перед Вами – сценарий художественного фильма «Прирожденные убийцы», написанный на тот момент молодым и подающим надежды сценаристом Квентином Тарантино.Молодая парочка, Микки и Мэллори, будто пытаясь подражать легендарным бандитам – Бонни и Клайду, колесит по Америке и безжалостно отправляет на тот свет всех, кто попадается на пути. Чем больше эти двое обожают друг друга, тем сильнее ненавидят весь остальной мир. За ними охотятся. Их хватают. Но ситуация складывается так, что у кровавых плохишей появляется еще один шанс повеселиться...Несмотря на обилие сцен насилия, этот сценарий Тарантино представляет собой едкую (но далеко не всеми увиденную) сатиру на издержки демократии, зависимость массового сознания и тотальную девальвацию устоявшихся моральных ценностей. .