Отгадай или умри - [14]
Гарантом незыблемости этой несколько своеобразной и абсолютно суверенной демократии выступал Федеральный комитет правопорядка. Его молодой, сорокасемилетний глава Федор Мудрик, ближайший сподвижник и, как настойчиво внушала пресса, близкий друг президента, главенствовал, напомним, над всей силовой и правовой армадой страны. Согласно недавней поправке к Конституции, он не входил в правительство и подчинялся исключительно и только президенту-председателю. Но, по слухам, которые мало кто решался распространять, президент никак не вмешивался в дела своего соратника, потому что вмешиваться было поздно: на вопрос, кто над кем и кто реально правит страной, каждый из этих двух достойнейших людей имел свой ответ. И эти ответы не совпадали.
Тополянский служил в столичной прокуратуре. Она, конечно же, входила в число наиболее грозных подразделений ФКП. Лишь необходимость соблюдать в угоду брюзжащему Западу эти вздорные формальности римского права вынуждала тратить изрядные средства на содержание явно избыточного по численности, многотысячного судебного корпуса и не разгонять к чертовой матери эту коллегию демагогов-адвокатов. В идеале механизм работал бы живее и эффективнее, поскольку в девяноста девяти случаях из ста обвинительное заключение прокуратуры, неуязвимое для нападок либеральных болтунов-адвокатов, все равно текстуально воспроизводилось в приговоре суда и принималось к исполнению пенитенциарной системой.
Алексей Анисимович Тополянский считал себя тщательно замаскированным противником сформированного режима. Человек хорошо образованный, потомственный юрист, знавший три языка и любивший в кругу друзей козырнуть цитатами из Шопенгауэра и Пастернака, старший следователь по особо важным делам Тополянский подошел устрашающе близко к пенсионному возрасту. Пенсии боялся отчаянно, не представляя себя вне любимого дела. А потому маскировал и камуфлировал свою оппозиционность с такой искусностью, что в последнее время все чаще и сам забывал о своих убеждениях. Потому и слыл надежным, лояльным профессионалом, которому все, кроме конкретного уголовного дела, абсолютно по фене.
И вот он сидит в своем комфортно продавленном кожаном кресле, слушает весьма толковый доклад долговязого умницы Вадима и понимает, что судьба-индейка не уберегла на склоне карьеры.
Под жестким нажимом начальства он изменил своему принципу и приступил к аналитической работе, не дожидаясь результатов основных экспертиз.
Вадик разложил пасьянс из тех карт, которые на сей момент составляли далеко не полную колоду. Что же выходило…
Некто Фогель Ефим Романович, шестидесяти лет от роду, внештатный составитель кроссвордов, не замеченный ни в чем предосудительном, не значащийся ни в одной оперативной сводке, не проходящий ни по одной базе милиции и спецслужб, не фигурировавший даже в уличных или бытовых инцидентах, не состоящий ни в одной из трех партий и даже ни в одной общественной организации, не уличенный в дружеских или товарищеских связях ни с одним из подозрительных членов нашего гражданского общества, – этот Фогель аккурат под день своего юбилея запускает по электронной почте в редакцию крупной газеты издевательскую пакость, унижающую честь и достоинство всесильного руководителя державы.
Допущение первое: случайность. Крайне сомнительно. По информации, оперативно собранной в течение последних суток, этот Фогель за годы сотрудничества с газетой «Мысль» и еще как минимум с десятью изданиями разной степени популярности не допустил ни одной, ни малейшей ошибки. У него не случалось даже опечаток. Психически нормален, высоко эрудирован, чрезвычайно скромен. Кроме того, слово «суслик» отличается от «Мудрик» не одной, даже не двумя, а тремя буквами. Понятно, что у Фогеля поточный метод, стало быть, специальная программа форматирует слова из клеточек в список правильных ответов. Но непреднамеренно вписать своей рукой другое слово – да еще столь громкое, сигналящее! – непосредственно в клеточки… О-о-очень сомнительно в данном случае. Ну разве что принять во внимание бесовщину, вмешательство высших сил или Фрейдово учение о бессознательном, где рассматривается, например, феномен «работы сновидений» (Тополянский с гордостью отметил про себя, что кое-что еще помнит из Фрейда, стало быть, маразм далек!).
Ладно, не исключаем, но относим версию к резервной.
Допущение второе: умышленная акция. Интеллигента прорвало. Случай Александра Галича: «Не могу молчать!» Но на площадь выйти слабо. Лезть в открытую оппозицию, посылать письма наверх, слать петиции, апеллировать к Западу – глупо и самоубийственно. Да и где она, оппозиция? Правильно, в прихожей у власти или в говне. И тогда пробудившемуся от духовного сна престарелому кроссвордисту Фиме Фогелю пришел в голову иезуитский план: особым образом заявить через прессу, что Слон – всего лишь моська, что Тараканище – не более чем козявочка-букашечка, высший силовик страны – мелкий грызунишка, разносчик инфекционных заболеваний, при опасности встающий столбиком. И вот Фогель осуществляет идеологическую диверсию, пользуясь единственно органичным и доступным для него способом.
Это детектив и фантастика, мистический триллер и трагикомедия о двух немолодых людях, пустившихся в авантюру.Игнат и Гоша, давние друзья, решили подзаработать денег на безбедную старость. И бросились, как в омут с головой, в биржевую игру.И за шаг до полного разорения случилось невероятное. Чудесное явление, в которое невозможно поверить, стало превращать их в миллионеров.Но кое-кто решил во что бы то ни стало лишить их этого чуда. А другие злые силы позарились на их сумасшедшие капиталы.Головокружительный сюжет, то страшный, то забавный приводит к финалу, где жизнь и смерть вступают в поединок, исход которого… не предрешен…
На следующий день после того, как в газете «Мысль» был опубликован кроссворд с ошибкой в ответах, двух сотрудников редакции обнаружили мертвыми. Затем гибнут еще два человека, казалось бы имеющие отношение к этой ошибке. Способ убийства изуверский. Необычен и антураж преступлений: в квартирах убитых обнаружена водка одной марки, надкушенные огурцы, на ногах — обрезанные валенки. А ошибка заключалась в том, что ответом на вопрос: «Грызун семейства беличьих, при опасности встающий “столбиком”» стала фамилия самого могущественного силовика государства Федора Мудрика. Все версии расследования, проводимого прокуратурой, привели к всесильному Мудрику и тихому еврею, старику Фогелю — автору кроссворда.
Остросюжетный детектив с приметами жанра эротического триллера. Две основные сюжетные линии непредсказуемо сходятся к финалу. Первая связана с личностью продажного федерального судьи в одном из крупных городов России. Его многолетние усилия по накоплению денег с целью покинуть страну внезапно осложняются загадочным, изуверским убийством юриста Анатолия Миклачева, который долгие годы помогал ему тайно обогащаться за счет неправосудных приговоров. Вторая линия — следствие по делу об этом убийстве и столь же загадочных убийствах коллег Миклачева, сотрудников его юридической фирмы.
На этот раз следователь по особо важным делам Клавдия Дежкина расследует дело проститутки, обвиненной в краже у иностранцев крупной суммы в долларах. К тому же девушка оказалась причастна ко всему, что происходило в притоне, организованном в квартире одного известного актера, убийство которого считалось уже раскрытым. Именно в этой квартире находился тайник со свинцовыми стенками, содержащий видеокассеты с компроматом. Следы ведут в саму городскую прокуратуру.
Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)
Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.
From the international bestselling author, Hans Olav Lahlum, comes Chameleon People, the fourth murder mystery in the K2 and Patricia series.1972. On a cold March morning the weekend peace is broken when a frantic young cyclist rings on Inspector Kolbjorn 'K2' Kristiansen's doorbell, desperate to speak to the detective.Compelled to help, K2 lets the boy inside, only to discover that he is being pursued by K2's colleagues in the Oslo police. A bloody knife is quickly found in the young man's pocket: a knife that matches the stab wounds of a politician murdered just a few streets away.The evidence seems clear-cut, and the arrest couldn't be easier.
A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.
From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.