Отель «Парк» - [32]

Все произошло молниеносно. До сих пор я не думал о жизни. Основное — выполнить задание. И вот оно выполнено! Теперь главным становится другое — надо выбраться отсюда живым.

Сколько прошло времени? Наверное, доли секунды.

Вдруг здание отеля вздрогнуло. Почва под ногами словно закачалась. Стеклянная стена разлетелась на куски. Свет в зале погас. Стоны, крики, вопли… Все смешалось… Кто-то вылетел на террасу сквозь разбитую стеклянную стену и упал. Мне почудилось, будто зал превратился в бурлящий котел…

В момент взрыва я на мгновение застыл. Приятное тепло разлилось по телу. Вспомнились товарищи… Слышали ли они взрыв? Но уже в последующую секунду я подумал о происходящем. Теперь мне захотелось поскорее выбраться отсюда. Собственная жизнь вдруг стала бесконечно дорогой.

Оставался ли я на месте, пока гремел взрыв и его эхо разносилось повсюду, или все это я пережил, убегая? Не знаю. Мне казалось, будто я стою на месте. Теперь все в порядке. Только вперед! Только вперед! Скорее! А что впереди — неизвестно. Любой путь в таких ситуациях кажется ужасающе длинным.

У входа в отель пронзительно завизжала женщина. Мне показалось, что она кричала: «Вот он, держите его!» За спиной неожиданно послышался топот сапог. Это еще больше подстегнуло меня, заставило мчаться что есть сил. Вот-вот за спиной загремят выстрелы. Мускулы на спине напряглись, словно собираясь отразить возможные пули. Но это продолжалось мгновение. Еще одно усилие — и я на улице. Моментально свернул вправо. Впереди — широкая светлая улица. Бежать предстояло по ней. Слева оставался парк. Самое важное — преодолеть эту часть пути и повернуть влево. Потом будет легче. Я стрелой мчался по улице. Ноги словно не касались земли. Тело стало легким, ноги — сильными и крепкими. Но это ощущение продолжалось недолго.

Из отеля по-прежнему неслись крики и вопли, слышался звон разбитого стекла. Пока ничто не препятствовало мне. Но вот я взбежал на поперечную улицу. И тут произошло нечто неожиданное, ошеломившее меня. Парк ожил. Из его глубины понеслись человеческие возгласы. Где-то в глубине прозвучали команды.

Шум, крики. Словно нечистая сила носилась по парку. Я глянул в темноту и замер. Кровь застыла в жилах. Со всех сторон ко мне бежали люди.

Зал остался далеко позади. Мне грозила новая опасность. Только быстрота могла спасти меня. Я помчался быстрее. Но не успел я сделать двух-трех шагов, как произошло нечто непонятное. Ноги отяжелели. Словно свинцом налились. В груди закололо, я начал задыхаться.

И тем не менее я продолжал бежать дальше, правда, как мне казалось, очень медленно. Должно быть потому, что мне хотелось как можно скорее оказаться вне опасности.

Я терял последние силы.

Конец? Я увидел солдат, бежавших к ограде. Как раз в тот самый момент, когда я доберусь до конца парка, до поворота, который ведет к Нишаве, они достигнут ограды. Их много, и потому я ничего не смогу сделать. Бессознательно я принялся подсчитывать, сколько патронов в пистолете. Шесть-семь в обойме и один в стволе. Сколько солдат можно убить? Шесть или семь? Шесть. А седьмой? Кому он предназначен — мне или седьмому солдату? Решить это еще есть время. Решение придет на оставшихся тридцати шагах. Пока отложим его.

Вспомнились лица товарищей. Только теперь мне стало ясно, почему они настаивали на малом зале. Они все предвидели. Они хотели, чтобы со мной ничего не случилось.

Крики в парке усиливались. Они смешивались с криками, доносившимися из малого зала и из дома напротив. Кто мог предполагать, что там окажутся немцы? Из малого зала выбегали люди, крича что-то непонятное. Из большого зала по-прежнему неслись стоны и вопли. Несколько человек, вылетев на террасу, обезумело метались по ней.

«Сам виноват, — ругал я себя, — хотелось убить побольше. Вот теперь получай. Торопись, беги быстрей». И я бежал изо всех сил, бежал до изнеможения. Но откуда брались силы, если казалось, что они на исходе? И все же я продолжал бежать…

Еще два-три шага, и я буду в конце парка, где надо повернуть на улицу, ведущую к Нишаве. Успею ли? Солдаты уже близко. Они наверняка перепрыгнут через проволоку, прежде чем я успею ускользнуть. Вот и улица! В глубине ее не было света. Что там? Неизвестно. Ведь по плану я должен был уходить в другом направлении. Надо свернуть влево, вдоль парка, изменить направление. А может, побежать прямо и нырнуть в темноту, незнакомую и таинственную?

«Да, туда. Это лучше всего», — твердил я себе. Впереди никого не было. Шум у отеля усиливался. Он достиг максимума, когда я был на перекрестке. Тут я увидел группу людей в зеленых мундирах. Заметив меня, они заорали еще громче. Вернее, это был уже не крик, а дикий, безумный рев. Тишина августовской ночи делала его еще более ужасным. Эти две группы предполагали соединиться и отрезать мне путь к отступлению. Но у меня было перед ними одно преимущество: еще немного, и я окажусь на той стороне, на темной улице.

Правда, они ринутся вслед, но уже есть надежда улизнуть.

Однако надежда пропала, не успев окрепнуть. Прямо передо мной, в глубине улицы, по которой я намеревался удирать, засветились автомобильные фары. Навстречу шла машина.