Отечество, стихи и поэмы - [20]

В скирдах солнечной соломы —

Летняя истома.

Доброта людская

К дому

Приведет, к родному.

Мир людской

Не обездолен

Добротой на лицах.

Тишина над бывшим полем

Скошенной пшеницы...

Доброта тебя

Приветит.

А людская милость

Боль твоих утрат

Приметит,

Что в душе скопилась.

Здесь тебя

И обласкают,

И поймут тревогу —

Ту, которая веками

Нас зовет в дорогу.

Будешь речь родную слушать

И, покой почуя,

Убедишься вновь,

Что душу

Только здесь врачуют.

Вздуют баню возле речки

С веником июня.

И тепло родимой печки

Прямо в душу дунет.

И повеет сладкой дремой,

И тревоги канут

За порог родного дома,

В спелые туманы.

Ты очистишься душою,

Вновь восхвалишь осень

За добро,

За все большое,

Что она приносит.

И потом,

Простясь со всеми,

Ты с душою светлой

Вновь добро захочешь сеять

По людскому свету...

Осень воду высветляет,

Высветляет реки.

Даже душу высветляет

Осень в человеке.

БАННЫЙ ДЕНЬ

Бани топят.

Топят бани

У

ре-

ки.

В деревянных шайках парят

Ве-

ни-

ки.

Мужики, как раки, алы.

Но

не

в счет.

— Ах, поддай еще, пожалуй!

Ах,

е-

ще!

Пахнет медом, и березой,

И кваск-

ом.

И

тверезо

По морозу —

Бо-

си-

ком!

Хорошо катиться голым

С ве-

тер-

ком.

С незлобивым и веселым

Ма-

тер-

ком.

Сколько шума,

Сколько гама

На

бе-

гу.

Прорубь — донышком стакана

На

сне-

гу.

Мужики шумят —

И с ходу,

Во

весь

дух,

В обжигающую воду

Ух

да

ух!..

Притомились,

Приустали

Му-

жи-

ки.

Были веники,

А стали

Го-

ли-

ки.

И, в сторонку бывший веник

От-

ло-

жив,

Ты и веришь и не веришь

В то,

что

жив.

То — поэзия,

А проза —

Под конец.

Захрустит, как снег в морозы,

Огурец.

Над картошкой,

Как над каменкою, —

Пар.

И истошно

Зазывает самовар.

Развязались разговоры

И ремни...

В эту пору

В бане женщины одни...

Кто-то медленно пробаял,

Щуря глаз:

— Вялый пар,

Пожалуй, бабам

В самый раз.

ВАНЬКА

В деревушке древней-древней

Вот уже который год

Он один на всю деревню

С этим именем живет.

И в деревне той,

Как вызов

Стародавней старине,

В каждом доме — телевизор

И приемник на окне.

Там девчата —

Руки в брюки,

Туфли лаково горят.

Будь хоть доктор от науки —

Все равно заговорят.

Мигом голову закружат,

Но постой, постой, постой!

Отчего же,

Почему же

Ходит Ванька

Холостой?

Почему же

Утром рано

Под веселый скрип саней

Все ровесники Ивана

Водят в школу сыновей?..

Я спросил его.

Тоскует.

Отвечает:

— Я бы рад,

Только мне бы городскую,

Понимаешь, ну, такую,

Чтобы с ней ходить в театр,

Чтоб в такси с ней рядом ехать,

В ресторан ходить вдвоем,

Чтобы вместе слушать Пьеху —

Не по радио,

Живьем.

Мне б такую, понимаешь,

Артистических кровей,

Чтоб мечтал сам Магомаев

Поухаживать за ней.

Чтобы с ней я мог поспорить

О театре, о кино...

Ну а здесь — тоска во взоре! —

Все наскучили давно.

Жизнь в деревне тянет книзу.

Я ж согнуться не боюсь,

Есть отрада — телевизор,

С ним культурней становлюсь.

Духу времени внимаю,

Вижу дали дальние.

Становлюсь я, понимаешь,

Интеллектуальнее.

Я сказал ему на это:

— Воля вольному.

Живи!

Продирайся, парень, к свету,

К свету жизни и любви.

У тебя в запасе вечность,

Дорожи своей мечтой.

И ходи,

Ходи, сердешный,

До скончанья холостой!

В ЗАЩИТУ СВОЕГО САМОВАРА

(Шуточное)

До чего же

Ночи коротки в июле!

На рассвете по-над морем —

Белый дым.

Я с женою на курорте,

Словно в Туле,

Словно в Туле

С самоваром со своим.

На меня глядят сочувственно

Мужчины,

Как на сильно заболевшего

Глядят.

И, очками принакрыв

Свои морщины,

Словно пчелы на малиннике,

Гудят.

Не нуждаюсь я в сочувствии,

Не надо.

Мне сочувствия

Нисколько не нужны.

Сквозь очки они взирают

Жадным взглядом

На красу

Моей красавицы жены.

Мы по пляжу, по базарам

Ходим парой,

Не скрывая и не пряча

Торжество.

При жене и я навроде

Самовара,

Ну да только

Самовара своего.

И, стараясь друг за дружкою

Угнаться,

Торопливо,

Как пожарник на пожар,

Отдыхающие

Бойко суетятся,

Каждый жаждет,

Хоть на время,

Самовар!

Тары-бары,

Тары-бары,

Рас-та-бары!

Изо всех укромных пляжных

Уголков

Жадно смотрят, бронзовея,

Самовары

В ожидании

Горячих угольков.

Мы с женой идем,

Гордясь не без причины:

Примечаю я,

Который день подряд

На меня глядят завистливо

Мужчины,

На жену —

Угрюмо женщины глядят.

За спиной у нас —

Ехидненькое слово

Все про Тулу...

Ну да это ничего.

Чай хорош

Из самовара из любого,

Но надежней и вкусней

Из своего.

* * *

Сколько ж лет

Я не видел разлива,

Предрассветного неба над ним!

Тосковала

Плакучая ива

По размашистым веслам моим.

Без меня

Были дали раскрыты

И распахнута

Жажда земли.

Без меня

Молодые ракиты

К позабытой реке

Подошли.

И заря

Без меня

Просыпалась,

Озаряя

На взгорье

Стада,

И в затопленных банях

Плескалась,

Просочившись сквозь щели,

Вода.

И земля, просыпаясь,

Дышала.

И моя дорогая родня

Каждодневный свой труд совершала

Без меня,

Без меня,

Без меня.

Без меня

Журавли прилетали,

Косачи

Пробуждали леса,

И с рожденья знакомые дали

Отзывались на все голоса.

И с печалью

Гляжу я сегодня,

Как приметно

Спадает вода.

Сколько ж я потерял навсегда!

Ледолом...

Ледоход...

Половодье...

И уже не вернутся года.

Ледолом...

Ледоход...

Половодье...

И веселое солнце

Опять

Золотые уронит поводья

На бескрайнюю водную гладь.

ДОБРЫЙ ДЕНЬ

В городе живя

Или в деревне,

Мы слова, как доброту, храним:

— Добрый день! —

Мы говорим издревле

Добрым людям, добрым и родным.

— Добрый день! —

Мы говорим знакомым

Да и незнакомым говорим.

— Добрый день! —

Любому в мире дому.

— Добрый день! —

Стократно повторим.

Славясь добротой не показною,

Не в тепличном выросши тепле,

Мы живем

Заботою одною: