Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том III - [76]
В какой мере и в каких условиях была нами выполнена общая задача, видно из представленного очерка хода войны с 8 по 17 августа, когда к армиям прибыл новый главнокомандующий — Кутузов.
На театре действий I и II армий. 8 августа в 4 часа пополуночи (утра) вся первая армия, наконец, сосредоточилась у Соловьевой переправы, в тот же день по четырем мостам переправилась на левый берег р. Днепра и расположилась лагерем у д. Умолье. II армия в это время была расположена у Михайловки и Новоселок. Арьергард под начальством Платова в составе многих казачьих полков; Сумского, Мариупольского, Елизаветградского гусарских и Польского уланского полков оставался на правом берегу Днепра и поддерживал связь с отрядом ген.-ад. Винцингероде, бывшего около г. Духовщины.
В подкрепление и под общее же начальство Платову оставлен на левом берегу Днепра пехотный отряд г.-м. барона Розена в составе 34, 1, 19 и 40 Егерских полков (всего 7 батальонов), полуроты батарейной артиллерии и конной роты Захаржевского. «Платову указано оставаться у самой переправы долее, — свидетельствует Ермолов, — дабы собрались все остальные». Сильные партии должны были отправиться вверх по Днепру, наблюдая, чтобы не беспокоил неприятель отправленные из Смоленска обозы и транспорты через Духовщину на Дорогобуж. Все прочие тяжести и раненые отправлены из Духовщины в Вязьму и были вне опасности.
Сражение под Смоленском 5 августа (Лонглуа)
Князь Багратион, уже достаточно раздраженный бесцельностью операции по соединении армии у Смоленска, форсированием войск при движении на выручку Смоленска, теперь, при дальнейшем спешном движении, в своей пассивной роли, находясь в заднем эшелоне, получая лишь частные слухи о переживаемых отходившей от Смоленска I армии кризисах и об оставлении Смоленска, не имея в добавление никаких известий из главной квартиры I армии в течение целых двух суток, приходит в сильное раздражение и негодование, вылившееся в характерном письме его к Ермолову с марша к Дорогобужу.
II армия перешла в Дорогобуж, I армия оставалась у д. Умолье до вечера и, выступив в 9 часов вечера, перешла на р. Ужу, к дер. Усвятье. Вся кавалерия арьергарда переправилась к вечеру в брод на левый берег Днепра. Неприятель было пытался перейти вслед за кавалерией, но был отражен огнем стрелков и артиллерии (бар. Розена), оставленными на правом берегу[56]. Отряд ген.-ад. Винцингероде оставался у Белой.
Успокоившись от тяжелых впечатлений и забот оставления Смоленска и боев 6 и 7 августа и вынужденный теперь силой обстоятельств на совместные действия со II армией на Московской дороге, Барклай, не испытывая близости противника, начинает проникаться убеждением в возможности дать Наполеону теперь решительное сражение.
Признавая достаточно выгодными местные условия и, конечно, в известной степени под давлением общего желания в армии боя, Барклай принимает решение дать здесь, на р. Уже, генеральное сражение всеми своими силами и отдает ряд соответствующих распоряжений, послав Милорадовичу приказание спешить всеми своими формированиями в Вязьму. «Позиция сия показалась мне выгодной, — свидетельствует сам Барклай, — я решился дождаться на ней неприятельского нападения и предложил князю Багратиону присоединить свою армию к левому флангу первой».
9 августа князь Багратион, находясь уже в Дорогобуже, все еще не получая сведений о намерениях Барклая и не получая ответа на два своих письма Ермолову, продолжает негодовать и на отступление или, вернее, на спешность его, без упорного арьергардного боя, на лишение его известий о дальнейших намерениях, на утомление людей, на казавшееся ему отсутствие распоряжений, и высказывает переживаемые чувства и впечатления в письме Ермолову и в нем же ставит ряд вопросов: «Зачем вы бежите и куда? За что вы мной пренебрегаете, право, не до шуток!» Очутившись теперь в тылу отступающей I армии, на единственной нашей коммуникационной дороге, в струе отступавших обозов, тыловых учреждений и всякого рода транспортов, всякого рода нестроевого люда и перепуганных и спасающихся жителей, князь Багратион негодует еще более. «Здесь навалена бездна обозов и всякой сволочи, равно милиция». Не понимая причин непорядка, сумятицы и переполоха в Дорогобуже и на дороге, враг всякого рода уныния, беспорядка и суеты, князь Багратион пишет: «Тут места открытые, все видно, и у меня казаки в Ельне и на дороге в Рославль».
«Воля ваша, отсюда ни шагу, — заканчивает он, — если вы прочь, то я вам оставлю армию и поеду к государю».
Кутузов, накануне отъезда в армию, сдает дела по начальствованию петербургским ополчением, заканчивает последние сборы и одновременно уже распоряжается, по должности главнокомандующего, рапортует государю, сносится с графом Ростопчиным, управляющим Военным Министерством кн. Горчаковым, ген. Эртелем, графом Орловым и другими должностными лицами, а губернаторов Кологривова, барона Аша и Сумарокова просит заготовить ему на пути лошадей; из сношений Кутузова видно, что он берет с собой чиновников ополчения, Казначеева, Хвостова, Сомова и Даниловского.
