Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том I - [31]

Французские эмигранты находили радушный прием при русском дворе: им покровительствовала императрица Мария Федоровна и фрейлина Нелидова, владевшая в то время сердцем и волей императора. На эмигрантов сыпались милости в виде денежных подарков, пенсий и поместий. Эмигранты поддерживали в Павле идеи легитимизма, побуждали его оказывать содействие Бурбонам, которые скитались в то время по Европе, и восстать всею мощью против «мятежной» Франции.

Мальтийский орден в то время клонился к упадку. Ему нужен был высокий и могущественный покровитель. Граф Литта, зная романтический характер Павла, убедил его принять орден под свое покровительство. Была заключена 4 января 1797 года конвенция, в силу которой Польское великое приорство было превращено в великое приорство Российское, а во главе его встал Павел, который задался целью восстановить во всем блеске рыцарский дух и средневековые традиции этого ордена.

Побуждаемый эмигрантами и иностранными послами при русском дворе, Павел стал враждебнее относиться к Франции, чему не мало содействовали также внешние успехи французской республики и установление ею в завоеванных странах республиканской формы правления.

Австрия была разгромлена Бонапартом, Пруссия передалась на сторону Франции и разными происками пыталась, при поддержке Франции, усилить себя в Германии и ослабить свою соперницу Австрию. В завоеванной Ломбардии французы учредили Цизальпийскую республику, в Генуе — Лигурийскую; в начале 1798 года в Голландии была образована Батавская республика, в апреле того же года в Швейцарии — Гельветическая, а в феврале в Папской области была провозглашена республика Римская.

Король шведский Густав IV с супругой Фридерикой (карт. Форслунд)

Не только средняя Европа была частью в руках, частью под прямым воздействием Франции, но и на востоке готов был вспыхнуть пожар: волновалась Польша, мечтая о помощи со стороны Франции и о содействии к восстановлению Речи Посполитой. Эти надежды поддерживались в Польше не только воззваниями и тайными агентами Франции, но и открытой формировкой польских легионов среди республиканской армии. В Польше составлялись планы о том, чтобы поднять знамя восстания, соединиться всем польским областям, разобщенным благодаря польским разделам, призвать из Италии польские легионы, опереться на Францию и даже, если удастся, привлечь на свою сторону Турцию против Австрии и России. Эти планы были хорошо известны Павлу и естественно внушали ему тревогу за польские области. Хотя он не сочувствовал польским разделам при их возникновении, но не считал себя в праве нарушать сложившиеся договоры после того, как разделы были совершены.

Успехи французского оружия и распространение революционного духа по Европе в сильной степени подействовали на политику Павла. На требование Франции не пускать в Россию эмигрантов, Павел ответил решительным отказом, говоря, что он «не желает лишать себя права давать убежище несчастным, которые только ищут одной для себя безопасности». Он принимает радушно принца Конде (в конце 1797 г.), с его значительным отрядом эмигрантов (числом до 7.000 человек), которые были до того на австрийской службе и от услуг которых потом Австрия, завязавшая переговоры о мире с Францией, отказалась. Этот отряд был расквартирован в Волынской и Подольской губерниях и стал получать содержание из казны. Вскоре затем был любезно приглашен в Россию гонимый отовсюду претендент на французский престол Людовик XVIII; ему был отведен Митавский замок и дано ежегодное содержание в сумме 200.000 рублей.

Гильотина

Затем Павел писал 21 апреля 1798 г. о французах следующее: «Французы, примиряясь с державами и областями, которых вдруг вовсе истребить или отвергнуть не были в состоянии, разрывают с ними дружбу, как скоро предвидят удобство успевать в своем плане, чтобы достигать всемирного владычества посредством заразы и утверждения правил безбожных и порядку гражданскому противных». «Оставшиеся еще вне заразы государства ничем столь сильно не могут обуздать буйство сея нации, как тесною между собою связью и готовностью один другого охранять честь, целость и независимость». Таким образом, почва для участия России в коалиции держав, искусно подготовляемой Питтом и английскими послами, была создана и в России, и недоставало лишь повода, чтобы подвинуть последнюю к решительному выступлению.

Такой повод и нашелся в том же 1798 г. На пути в Египет генерал Бонапарт захватил мимоходом остров Мальту, владение ордена, магистр которого Гемпеш сдал без сопротивления французам остров со всеми укреплениями и богатыми запасами; русский посланник был выслан оттуда, при чем французы объявили, что всякий русский корабль, появившийся близ Мальты и Ионических островов, будет ими потоплен. Эти события глубоко оскорбили Павла, и как императора русского и как покровителя Мальтийского ордена. Начались усиленные дипломатические переговоры, русские войска сосредоточивались близ литовской границы, а флот балтийский был двинут на соединение с английским, черноморская же эскадра должна была крейсировать близ берегов Турции и быть готовой к соединению с флотом турецким для совместных действий против Франции.