Отечественная война 1812 года глазами современников - [94]

Не для себя лично я желаю, чтобы русская публика знала ход сего происшествия: но да послужит оно примером соревнования моим двум сыновьям, коих я теперь имею.

Действительный статский советник

Николай Скобельцын.

1832 года, мая 27-го дня.

Русский инвалид или Военные ведомости. 1832. № 141. 7 июня. С. 564.

Ф… Из «Записок вербованного гусара»

…Крестьяне той деревни, в которой лежал раненый Ф…..[154], видя отступление неприятеля, стали возвращаться из лесов в свои жилища. Они нашли его на печи чуть живого и проводили в село Горносталичи. Здесь был лазарет Лубенского полка, и Ф…. между прочим нашел тут своего сослуживца, больного корнета Стефани; гусары и солдаты разных полков валялись без пищи и призрения; медицинских медикаментов не было вовсе, а хлеба доставлялось весьма мало, и то через два дня на третий.

Костоправ Тюрельков перевязал Ф….. у простреленную ногу и стал пользовать его усерднее, чем других, уважая его за отличную храбрость. Лежа в углу целые две недели без пищи, он томился в неизъяснимой грусти, хотел пешком идти к своему полку, но не знал, где он находится, решался присоединиться к какому-нибудь другому полку, но случилось не так, как он предполагал.

Чрез несколько дней наши раненые солдаты услышали на дворе необыкновенный шум и обрадовались, думая, что прибыли русские, но вышло напротив: они увидели разъезжавших верхами с криком чучел, в дамских шляпках и священнических ризах. К седлам их были привязаны бочонки с вином, а на грудях держали они своих младенцев (?!). Французы с яростью начали требовать от эконома хлеба и вина, но ни того, ни другого получить не могли, потому что вся провизия была спрятана в лесу. Тогда эта чуднáя кавалерия в шляпках бросилась на грабеж и обобрала все, что нашла.

На другой день явились в селе мародеры и, не находя добычи, с азартом ворвались к русским больным, убили корнета Стефани: от такого зрелища сердца русских раздирались пополам. Мародеры обирали их донага и не брали только того, что было покрыто засохшей кровью. Так они оставили Ф…..у его окровавленные ментик и рейтузы. Труп корнета Стефани они привязали к хвосту плохой лошаденки, вытащили его и бросили в лесу на жертву зверям. Все русские раненые солдаты ожидали себе такой же гибельной участи. Они терзались мыслью, что не были убиты в битве, и не предвидели того, какие мучения ожидают их в плену.

На третий день прибыли в село Горносталичи неприятельские регулярные войска и начали записывать прозвания русских солдат. Ф…… рассчитывая на побег, назвал себя на всякий случай Петровым; многие другие солдаты также назвали себя другими именами, но при перекличках их большей частью забывали.

Согнав русских в одну толпу, немилосерд<н>ые враги в лютые морозы погнали их, неизвестно куда, загоняли в холодные корчмы, где они, желая обогреть себя, ложились спать друг на друга. Пленные редко получали хлеб; истомленные голодом и ходьбою, они не могли продолжать путь и падали. Французы убивали этих немощных солдат в том предположении, чтоб они, выздоровев и присоединившись к своим, не объявили им о состоянии французской армии и не обнаружили числа ее. С убитых, которых на двух переходах было до пятидесяти, они сдирали одежды.

Этого гибельного жребия ежечасно ожидал и Ф…… который не мог идти с простреленной ногой своей; но сильный гусар Колантай, скрывая свое уныние под видом дружбы с ним, вел его под руку. Колантай, помня, что Ф….. благодетельствовал ему в мирное время, хранил жизнь его в эти страшные минуты.

Прочие русские солдаты, обнаженные мародерами, прикрывали себя, чем могли, а французы любовались ими, как парижским маскарадом. Но русские, хотя и раздираемые досадою и грустью, не показывали всегда мщения, тем более, что враги за малейшее оскорбление их расстреливали и гордились своим варварством.

Французы пригнали пленных, числом до 700 человек, в местечко Свисло<ви>чи, заперли их всех в каменные погреба за железными дверьми и приставили караул. Ф….. случайно попал в самый угол. Наши солдаты, изнеможенные от ран, ложились в темноте на пол; другие падали и давили их. Трое суток происходил ужасный вопль и стон. Живые завидовали участи мертвых. Сама природа грустила вместе с ними. Воздух был заражен смрадом от гниющих ран и тлеющих трупов. Наконец все замолкли, и казалось в этой безмолвной темноте, будто мертвые встают для мести врагам своим. Но это было не видение: живые сдирали с мертвых шинели для прикрытия себя; из этих шинелей одну дали и Ф…… сидевшему в углу. Уже в этом погребу лежало до ста мертвых тел.

Наконец в седьмой день отперлась железная дверь в подземелье, и показался дневной свет. Русские не могли уже сносить его, но при всем том увидели стоявшего у дверей огромного роста кавалериста в медвежьем кивере и с обнаженной саблей. Он повелительным голосом требовал, чтоб они выходили вон, а не то грозился у всех перерубить головы.

Русские солдаты, думая, что пришел последний час их, стали прощаться друг с другом и молить Провидение о скорейшей кончине. Одни из них были совершенно неподвижны; напоследок гусар Колантай, перекрестясь, пополз под обнаженную саблю врага, который пропустил его в дверь. Тогда вслед за ним поползли и прочие, пытались встать, но от слабости падали и, опираясь на покрытую снегом землю, как малые дети, тащились до корчмы, стоявшей за Свисловичами. Там русские предполагали, что французы в эту ночь сожгут их всех; но Ф…..их обнадежил, что, угрожаемые голодной и холодной смертью, они уже не должны бояться смерти жаркой. Действительно, французы явились к ним в полночь и приказали выдать им по самой маленькой порции черного хлеба и по получарочке вина; но никто его не пил, кроме одного Колантая, который выпил за всех.