Отец - [66]
Затем концерт стал окрашиваться в легко-веселые тона. Тут были и лихая матросская пляска, и скетч, и водевиль, в которых женские роли исполняли матросы, наряженные в пошитые из старых сигнальных флагов платья, а форменные скороходовские ботинки на ногах «актрис» блестели, «как волчий глаз под рождество».
Как преобразились те самые люди, которых Дмитрий Александрович какой-нибудь час назад видел окаменевшими в строю! Будто оттаяли. Двухметровый детина — правофланговый боцманской команды — оказался тенором, солистом хора, котельный машинист — отменным скрипачом, а начальник медицинской службы побаловался на эстраде со штангой, показывая свое отличное здоровье и силу.
Матрос со скуластым лицом изображал птиц. Он ворковал голубем, трубил лебедем и заливался соловьем. Сам он был кругленький и низкорослый, а очень похоже и комично передразнивал танцующего журавля, летящего гуся и скакуна-воробья. Под конец он залился жаворонком и, трепыхая ладонями, как крылышками, убежал так, что показалось, вот-вот он взовьется в небо над крейсером. Что-то бесконечно милое было в этом номере, как будто матрос поведал о своей любви к родной ему и далекой от моря стороне.
— Бис! Умитбаева! — заревели зрители.
Но артист и не показался. «И правильно делает, — одобрил его Дмитрий Александрович. — Хорошеньким надо угощать понемножку». И вдруг ему самому привиделась зимняя степь и большие жаворонки на заснеженной дороге.
«В степи сейчас весна, небось, в разгаре… И ты, братуха, перед праздником отлично „отстрелялся“. — Дмитрий Александрович улыбнулся тому, как брат Артем сравнивал весенний сев с хорошо подготовленным залпом. — А здорово башкиренок матросов за душу взял…»
Дмитрий Александрович вспомнил вчерашний шуточный доклад Селяничева о том, что с корабля свезено на берег три мешка матросских писем, а морякам из родных краев привезено пять мешков. Он стал думать о своих, об отце и матери, о милых племянниках. Как-то там нынче празднуют в родной маленькой квартирке? Радостно им тоже всем.
X
Это была знаменитая самодеятельность крейсера. В иностранных портах, куда приходили советские корабли с визитами дружбы, такие концерты привлекали десятки тысяч зрителей. Сдержанность Селяничева, его приятный голос и весь вид его, красивого и сильного человека, были как бы последним штрихом концерта.
«Чистый он душой, — думал о Селяничеве Дмитрий Александрович. — Даже чересчур чист и прямодушен, безо всякой хитринки и дипломатии служит: далеко не уйдет».
После успешной стрельбы командир соединения контр-адмирал Арыков но праву первенствующего в командирском салоне лица пригласил к обеду старпома Платонова и Селяничева. Этим адмирал показал свое благорасположение к командованию крейсера. Однако Арыков никакого разговора за столам не заводил. Плотно пообедав, он позвонил и, не глядя на вестового, потребовал чаю.
— И мне, пожалуйста, — попросил Селяничев.
Когда чай был подан, Селяничев сказал вестовому:
— Спасибо.
Арыков усмехнулся и процедил:
— Зарядите пушку, пожалуйста. Спасибо, что выстрелили. Это занятно.
Селяничев не вдруг понял смысл слов Арыкова и, лишь допив чай, простодушно объяснил:
— Когда матрос у пушки, он служит Родине, и тут ему ни «спасибо», ни «пожалуйста» не нужно; если он подает тебе еду, следует быть с ним вежливым.
— Матрос на корабле любым действием своим служит Родине, — жестко проговорил Арыков. — Он военнослужащий и подчиненный — это прежде всего.
— Но у него есть чувство человеческого достоинства. И это достоинство военная служба должна не унижать, а возвышать, — стоял на своем Селяничев.
— Политработа?.. — недобро сказал Арыков. — Политработа вверх ногами. — Он встал и вышел из салона. Офицеры тоже поднялись и вышли вслед за адмиралом: морской этикет не позволял никому оставаться за столом.
В давнее время на Тихом океане всефлотской известностью пользовался командир подводной лодки Арыков. Прославился он своими чудаческими начинаниями, которые выдавал за новаторство. Однажды он посадил без берега на несколько недель всех своих командиров и заставил их сочинять новый корабельный устав: действующий устав, по его мнению, не годился для подводных лодок. Он отдавал приказы, обязывая подчиненных в точно указанный срок сплошь стать изобретателями.
В то время на флоте подводники боролись за увеличение срока плавания лодок в море без захода в базы. Арыков поставил рекорд. В сверхдлительном походе он устраивал баню в лодочном отсеке. И по разработанной им инструкции подводники учились мыть себя с головы до пяток лишь одним стаканом пресной воды. Положив лодку на грунт, он устраивал нелепые учения по перетаскиванию торпед из кормового отсека в носовой. Объявил даже конкурс на лучшее проявление героизма в походе.
В базу лодка вернулась с изношенными механизмами, с покореженным штормами корпусом и надолго встала в капитальный ремонт. И хотя впоследствии такие дорогостоящие рекорды были осуждены, Арыков получил орден.
Во время ремонта своей лодки он потребовал укоротить спальные диваны в комсоставском отсеке, чтобы командный состав не «разлагался», а спал вместе с матросами. Когда Арыков дежурил по соединению, все трепетали от страха. Доставалось от него и молодому лейтенанту Поройкову. В конце концов Арыков уехал учиться в академию, чему все в подплаве были рады.
"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.