Отец - [64]
Старший помощник капитан второго ранга Петр Сергеевич Платонов священнодействовал: его лицо выражало ревностное напряжение и даже испуг; будто он опасался, что вдруг какой-нибудь «компот» нарушит торжественную флотскую церемонию, и это ляжет пятном на честь корабля и на него лично.
Дмитрий Александрович поздоровался со старпомом за руку, и тот все с той же напряженностью, пропуская вперед себя командира, шагнул в сторону.
Дмитрий Александрович направился к выстроившимся у трапа офицерам, и за ним следом, все так же звонко отщелкивая шаги, последовал Платонов.
Начав с группы офицеров, командир корабля быстро по обоим бортам обошел крейсер кругом, здороваясь с личным составом боевых частей и служб, поздравляя моряков с первомайским праздником. Ему отвечали дружно и громко. И казалось, неоднократно повторенные сотнями матросских голосов «здравия желаем…» и «ура» рождались на его крейсере и уж потом откликались эхом на всех кораблях и замирали где-то в дали широкого рейда.
Дмитрий Александрович обходил безупречно выровненные шеренги. Линии белых бескозырок, синих воротников, надраенных до блеска блях ремней четко рисовались на фоне мягких, серых тонов, разлитых по рейду. Он всматривался в лица и видел в них ту общую наэлектризованность, которая бывает у стоящих в парадном строю людей. Он проходил вдоль строя, и головы поворачивались вслед за ним, как одна; все глаза, как единым взглядом, смотрели на него. Это было видимое однообразие людей в парадных шеренгах, всегда радующее истинно начальственный глаз.
И все же, несмотря на то, что все люди в эти торжественные минуты должны были, как один, делать только то, что определено уставом, все они для командира не были безликой массой. Люди стояли в строю, каждый по-разному ощущая себя и мысля. Даже старпом Платонов, следуя за командиром и старательно отбивая шаги, не только ходом церемонии был поглощен. Может, он сейчас досадовал, что уж который год служит в старпомах, и в торжествах всякий раз участвует лишь в роли сопровождающего начальство.
Дмитрий Александрович и сам был вовлечен в праздничное действо; он должен был действовать строго так, как это предписывалось командиру корабля уставом. Все это было строго обязательно и очень важно, но за те минуты, которые ему потребовались на обход экипажа, он проникся грандиозностью праздника. Эту грандиозность ему даже не охватить было мыслью. Подумать только о всей стране, ее городах, селах, флотах, о всех парадах и демонстрациях, в которых участвовали миллионы людей… А что сейчас происходило во всем мире? Вот это ощущение всемирного величия праздника, как казалось Дмитрию Александровичу, и было только его собственным ощущением.
Закончив обход экипажа на оркестре, Дмитрий Александрович встал неподалеку от трапа, и в тот же миг раздалась команда вахтенного офицера:
— На фла-а-аг, гюйс, стеньговые флаги и флаги расцвечивания!
И на целую минуту на обширном рейде водворилась абсолютная тишина.
Затем вахтенный офицер доложил, что «время вышло».
— Флаг поднять! — приказал Дмитрий Александрович, вновь проникаясь чувством обязательности и важности всего, что он делал. Ну разве он мог не разрешить поднять флаг? Ни в коем случае! И все же только по его приказанию вахтенный офицер скомандовал:
— Флаг, гюйс, стеньговые флаги и флаги расцвечивания поднять!
Оркестр мягко заиграл «встречный марш». Медленно по кормовому флагштоку начал подниматься флаг…
На крейсере, на всех кораблях затрепетали поднятые на мачтах гирлянды флагов. И вид рейда сразу преобразился: суровые корабли словно принарядились и наконец-то стали праздничными. Оркестры, передохнув мгновение, грянули Государственный Гимн Советского Союза.
Потом офицеры стали читать перед строем праздничные приказы, а Дмитрий Александрович стоял и думал о своих долгих годах службы, протекших с того дня, когда он зеленым курсантом отправился в первое плавание на борту старушки «Авроры». И это плавание было всего лишь от Кронштадта до Лужской губы, где тогда была неподалеку граница страны и где была самая отдаленная, вторая после Кронштадта, база Краснознаменного Балтфлота; вспомнились корабли, которые стояли тогда там, на рейде, старые корабли дореволюционного флота, которых сейчас уже не было в строю, корабли, восстановленные энтузиастами-комсомольцами. Вспомнив это, он вспомнил и свое исключительно личное: своего отца, старого моряка, недавнюю поездку в отпуск и все тогда пережитое. Ему захотелось, чтобы отец полюбовался сейчас вместе с ним на великолепные крейсеры, эсминцы, подводные лодки, на самые различные корабли, которые так гордо сейчас красовались на рейде.
Но вот от корабля, почти не видимого за другими, стоявшими в парадном строю кораблями, донеслись раскаты «ура». Потом они послышались ближе и еще ближе, и на виду появился сторожевик под флагом командующего.
Начался морской парад.
Сторожевик прошел близко от крейсера. На крыле его мостика стоял адмирал. Дмитрий Александрович хорошо видел его лицо. «Как он постарел, — крича „ура“ вместе с экипажем на приветствие адмирала, подумал Дмитрий Александрович. — И как он долго служит на флоте. И видел гораздо больше, чем мы. Он в числе первых курсантов училища командного состава флота участвовал в обороне Петрограда. Ох, долгую вахту несет старик».
"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.