Отец Смерти - [2]

А еще я знал, что каждый, нашедший пазиру, сразу вступал в игру с первичными силами. Игру, в которой невозможно было выиграть.

— Теперь ты испуган, — торжествующе усмехался седой демон. — Еще немного, и твоя жизнь превратилась бы в речной песок.

— Не хочешь ли ты сказать, что спас меня, Лаэрций?

— Тебе трудно согласиться с этим. Я понимаю. Но просто смирись с тем, что пазира моя, а потом ступай в свою лачугу и продолжай ту же жизнь, что вел раньше. Согласись отдать ее мне добровольно и уходи. А я останусь здесь, и буду иметь дело со всеми силами мира.

— Отдай мне пазиру, — вдруг сказал я, сам удивляясь мощи и гулкому звучанию своего голоса. — Она моя! Силой, заключенной в ней, заклинаю тебя: верни мне мою находку!

Лаэрций замер, удивленно всматриваясь в меня. Как будто бы впервые увидел. Да, я простой перевозчик. Но я не всегда им был. И Лаэрций, кажется, начал об этом догадываться. Сам я ощущал, что во мне проснулась какая-то часть меня, до сих пор безмятежно спавшая на самом дне океана сознания. В одно мгновение я оказался рядом с Лаэрцием и, перебросив его через бедро, выкрутил руку, сжимавшую пазиру. Лаэрций вскрикнул и разжал кулак. В тот же миг я, подхватив свою добычу, уже стоял у двери. Дверь была открыта. Но меня не выпускала некая прозрачная, упругая преграда. Я попытался преодолеть ее, но она спружинила и с силой отбросила меня.

— Это твои фокусы? — спросил я, больно ударившись хребтом о прилавок.

— Нет, — сказал Лаэрций. — Боюсь, заваруха уже началась.

В воздухе стало заметно быстрое мельтешение разноцветных пятен и послышалось жуткое, холодное шуршание.

Высокое существо с мощными руками и ногами, с украшением в виде бычьих рогов на голове, материализовалось перед нами.

Я снова попробовал воспользоваться дверью. Но здоровяк схватил меня за плечо и поставил рядом с собой. Хватка у него была такой, что суставы хрустнули.

— Я Эвкатион, демон вечности, — произнес он голосом, больше напоминающим рев штормового ветра. — Итак, пазира у вас. Я хочу, чтобы вы отдали ее мне.

— Что ты сделаешь для нас за это, верзила? — поинтересовался Лаэрций.

— То, что в моих силах.

В глазах рогатого мелькнул огонек понимания и хитрости. Лично я не верил ни одному его слову.

— Тогда верни мне демонессу по имени Анфиса, — продолжал Лаэрций.

— Следуйте за мной, — сказал Эвкатион.

Мы увидели отверстие в пространстве, напоминающее вход в пещеру. Наш гость шагнул в него и мы, переглянувшись (Лаэрций — торжествующе, я — хмуро), последовали за ним. Лаэрций шагнул первым. А я помешкал секунду. Во мне боролись здравый смысл, который подсказывал, что нельзя доверять этому Эвкатиону, а, значит, нельзя уходить вместе с ним туда, куда он хочет нас привести. А с другой стороны спавший до сих пор во мне авантюрный дух властно приказывал следовать по любому открытому пути. Колебания длились недолго: я отбросил здравый смысл прочь и сделал шаг.

И пришел ветер…

Ветер был так силен, что дышать стало невозможно. Уткнувшись в рукава своей парусиновой куртки, я стоял, безуспешно пытаясь выдохнуть воздух, в то время как мои легкие буквально распирало от давления.

— Отвернись от ветра! — крикнул Лаэрций, видя, что я начинаю задыхаться. Ему каким-то образом удавалось дышать ровно и спокойно.

Я последовал совету, и через минуту смог дышать более-менее размеренно. Теперь, даже когда ветер дул мне прямо в лицо, это не приводило к катастрофическим последствиям. Мир вокруг изменялся с поразительной скоростью. Казалось, что горы и небеса меняются местами, смешиваясь друг с другом в гигантском коктейле.

Эвкатион спокойно ожидал, когда мы адаптируемся.

— Где мы? — крикнул я, пытаясь перекрыть шум ветра.

— На другом берегу, — ответил рогатый. — Ты, Перевозчик, никогда не бывал здесь?

Его вопрос скорее звучал как утверждение. Я кивнул головой, соглашаясь.

— И где же Анфиса? — заорал прямо над моим ухом Лаэрций.

Я заметил, что ветер создает вокруг его тела завихряющийся поток волос: видимо, в этом мире семена демонов отторгались природой. Я наблюдал такое в одном из миров… Полузабытые картины снова начали выплывать из бездонных, еще вчера наглухо закрытых, хранилищ моей памяти.

— Ты скоро будешь похож на клубок, — сказал я, указывая на вихрь, прорисованный в воздухе волосами Лаэрция.

Седой демон усмехнулся, тряхнул головой — и волосы-семена собрались в изящную корону на его темени.

Между тем наш проводник двинулся вперед. Земли у нас под ногами не было. Мне казалось, что воздух уплотняется под подошвами наших ботинок.

Сам рогатый ногами вообще не двигал, просто медленно летел впереди, указывая дорогу. Мир вокруг начал постепенно успокаиваться.

— Куда мы идем? — спросил я.

— Скоро узнаешь, — ответил с усмешкой Эвкатион.

Я уже не сомневался, что следую прямо в расставленную ловушку. Но снова память начала играть со мной в свои мозаичные игры. На этот раз она услужливо вложила в мое сознание странное изречение: "Пусть противник думает, что заманил тебя в ловушку. Иди до конца. Он не знает, что пока ты не сделал последнего шага, ты не попался".

Я задумался над смыслом этой фразы, и обдумывал ее все время, в течение которого мы шли по воздуху. Далеко внизу проступали очертания местности. Скоро стало очевидно, что Эвкатион ведет нас к горной цепи, вершины которой выступили из тумана и возвышались теперь над нами. Шли мы быстро: ветер подталкивал в спину.