Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие - [7]

Господь посылает своих пророков, чтобы показать нам путь, чтобы направить наши жизни. Господь посылает своих пророков, и Его пророки возвращаются к Нему.

…Я думаю, что есть тайна в его жизни и есть тайна в его смерти. И теперь, когда он возвращается к Богу, происходит то, что каждый из нас, на своем малом пути, становится Александром Менем, каждый — на своем собственном пути…

И вот так совершается история христианства, от поколения к поколению: пророков убивают, и мы призываемся нести Весть до тех пор,,пока и сами сможем отдать свои жизни. И поэтому важно, что — каждый из нас по–своему — мы становимся Александром Менем.

Я призываю вас доверять, верить Богу, живущему в вашем сердце, слышать его. По существу, это и есть Весть Александра Меня. Так он жил, и так призваны жить все мы — как ученики Иисуса» (Жан Ванье, христианский проповедник).

Отца Александра гнали при жизни. Его гонят после смерти. «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах…» (Мф 5, 11—12).

I Строчки из дневника

Время от времени я вел дневниковые записи. Со дня смерти отца Александра (9 сентября 1990 г.) они, как уже сказано, становятся почти ежедневными. Часть из них я воспроизвожу здесь. Быть может, это и не дневник в традиционном смысле слова. Скорее, это размышления, и прежде всего размышления над тем, что это такое — феномен отца Александра.

В дальнейшем я использовал эти записи в своих статьях и публичных выступлениях. Они несут на себе печать определенного дня и определенного настроения, но перечитав их, я понял, что основное в моем восприятии отца Александра оставалось неизменным. Да, неизменным, но его образ, неотступно стоявший передо мной, все время уточнялся, обогащался и укрупнялся.

Это пристальное вглядывание в отца неожиданно для меня самого стало открывать в нем нечто новое, и, мне кажется, в итоге я стал лучше понимать его и точнее оценивать эту исполинскую личность. Теперь я вижу, что ходил вокруг отца Александра как бы концентрическими кругами, возвращаясь подчас на то же место, к одному и тому же его качеству, но рассматривая его каждый раз в несколько ином ракурсе.

Ограничусь здесь записями начала 90–х годов, когда я думал об отце Александре особенно напряженно.

Ночь с 9 на 10 сентября 1990 г.

Как страшно жить, Господи!

Отец Александр — убит.

Это известие потрясло меня до основания. И разве меня одного?

Не зря он повторял мне в последнее время: «Memento mori». Не зря он так часто возвращался к мысли о быстротечности нашей жизни, о том, что скоро мы должны будем дать отчет Отцу нашему Небесному за всё — за каждый прожитый день, за каждый час, за то, как мы распорядились Его великим даром.

Погасло наше светило. Ушел наш духовный отец, наш друг, учитель жизни. Ушел, потому что его убили.

Я не верю в случайность этой смерти, в случайность этого злодейства. Напротив, я уверен, что его смерть провиденциальна и что она имеет мистический смысл.

Мы не догадываемся о той духовной брани, которую он вел всю свою жизнь, все последние годы. Победить его в открытом бою было невозможно. Поэтому враг ударил подло, коварно, из‑за угла.

Для меня его святость всегда была несомненна. Но он был не просто святым — его правильно назвать священномучеником, потому что он погиб за веру.

В отце Александре с наибольшей полнотой отобразился Христос.

Свет Христов горел в нем всегда, и мы тому свидетели.

Он дал нам великий урок, и это урок любви. Любовь — это то, чем он жил, чем было переполнено его сердце, что он отдавал нам. Он отдал себя без остатка — нам и Христу.

Он оставил нам великое сокровище — пример своей жизни, свой образ, который будет с нами до конца наших дней, и он оставил сокровища своего духа — книги, проповеди, статьи, лекции, беседы. Всё это мы должны собрать и сохранить — для нас и для будущих поколений.

Достоевский когда‑то сказал, что Пушкин унес с собой некоторую великую тайну и мы теперь должны ее разгадывать. Вот и мы должны разгадывать тайну отца Александра. Мы пока не в силах оценить, кем он был для нашей эпохи. Это будет раскрываться постепенно. Многое мы поймем ретроспективно. Такие люди рождаются не в каждом столетии.

Он был призван как великий учитель веры, учитель надежды, учитель любви. Он был дан нашей несчастной стране как живая икона любви.

Его жизнь — лучшее доказательство того, что дело Христа живет и что оно победит.

10.09.90

Духовная катастрофа. Кошмар, который невозможно стряхнуть.

Новая Деревня. Разговоры в церковной ограде перед службой.

— За 70 лет натренировались — и убивать, и грабить, и воровать. И сейчас это делаем.

— Может быть, вам покажется это диким, но почему бы нам не помолиться о его воскресении? Христос воскрес, и он может воскреснуть.

— Это какую же веру надо иметь! Каких людей он воспитал!

— Мудрость божественная.

— Почему мы его не охраняли?.. Нас научили бояться!

— Смерть апостольская.

11.09.90

Новая Деревня. Похороны.

Сегодня у его гроба я молился: «Встань! Ну встань!..»

Нет, не встал.

Нет, встал. Но по–другому. По–другому…

Говорят, на похоронах среди нас стоял убийца.