Отец Александр Мень отвечает на вопросы слушателей - [50]

Каковы взаимоотношения Достоевского с Богом и всегда ли они были однозначны?

Во-первых, никакие отношения не бывают однозначными. Отношения между друзьями, близкими, любящими мужчиной и женщиной, между родителями и детьми – разные. Наше отношение к Богу – тоже разное. Ребенок – одно, другое – когда он повзрослел. Достоевский очень глубоко любил Христа. До такой степени, что он считал, что можно остаться с Ним, даже если истина будет против Него. Но это парадокс, конечно. Он был честным, и поэтому все, что он мог сказать против веры, он сказал. Едва ли какой-нибудь атеист сказал больше против веры, чем православный Достоевский. Мне кажется, что у него было очень глубокое понимание христианства, и если вы перечитаете в “Братьях Карамазовых” записки старца Зосимы, вы почувствуете очищающую силу этих строк, этих страниц. А значит, там присутствует Дух с большой буквы. Но у Достоевского были проблемы, связанные со злом. Это та трагедия, которая совершается в мире. Ведь Иван Карамазов говорит и от его лица тоже.

Какова Ваша оценка антисемитизма Достоевского, отраженного в “Дневнике писателя”?

Писатель не святой. У него могут быть свои пристрастия, он что-то может любить, что-то может не любить. Конечно, когда у писателя, даже великого, прорываются какие-то агрессивные чувства… Ведь Достоевский не любил не только евреев, он не любил и поляков. Нельзя заставить любить, но вот такое с ним было, а всякая нелюбовь к кому бы то ни было – нехристианское чувство.

Как Вы считаете, почему Белинский считал русский народ атеистическим?

Белинский был вообще человеком увлекающимся. Скажем, он очень критиковал Гегеля, но немецкого языка не знал, а Гегель тогда на русский не был переведен. Тем не менее Белинский торопился его критиковать. Я думаю, что он был совершенно не прав. “Его дед был проповедник”… Ну, мало ли кем был чей дед, это никакого значения не имеет. Помните, как в басне Крылова гуси говорили: “Наши предки Рим спасли”, а им ответили: “А вы, друзья, годны лишь на жаркое”…

Как Вы смотрите на образ князя Мышкина, созданный в кино артистом Юрием Яковлевым?

Я давно смотрел этот фильм, и тогда он мне очень нравился.

Какова идейная связь трех персонажей: Раскольников, Разумихин, Порфирий Петрович?

Дело в том, что, как всякий писатель, Достоевский часто разделял самого себя на отдельных персонажей. Разумеется, не надо думать, что человек, описывающий убийство, сам должен быть убийцей. Тем не менее, все это живет внутри человека. Гораздо ярче можно было бы показать эту тему на братьях Карамазовых, потому что это как бы одно лицо: здесь живет бунтующий Иван, здесь живет чистый Алеша, здесь живет страстный Митя, – но все это ипостаси, которые жили в самом Федоре Михайловиче. И где-то он выкопал Смердякова. Он не из воздуха его сделал, есть связь глубинная. Кстати, Смердяков является литературным прообразом для всех емельянов ярославских и прочих поносителей Библии – он как раз презирал ее, закрывал, говоря: “Про неправду все написано”. Вот это смердяковское толкование у нас долго было господствующим.

Несколько слов о связи романа Горького “Мать” с Библией.

Да, связь такая есть. Не удивляйтесь. Потому что Горький хотел творить новую мифологию, и недаром появляется у Павла на стене изображение Христа воскресшего, идущего с учениками. Герой романа – этакий пролетарский псевдохристос, который идет, ну, если не на гибель, то на борьбу, а его мать становится как бы Богородицей всех друзей Павла, их общей матерью. Она идет вместе с ним. В начале нашего столетия, действительно, создавалась такая религиозно-политическая мифология, но, я думаю, что сейчас она мало кого может вдохновить. Хотя, кто знает…

Как, по-Вашему, Чехов относился к религии?

Я могу сказать, что Чехов был человеком внутри, в глубине, религиозным, но формально не был таковым. Формально он был неверующим, но, безусловно, был очень чуток к духовности.

Уважаемый отец Александр! Из фильма о поэте Галиче я узнала, что он встречался с Вами. Что Вы можете рассказать о ваших встречах, что повлияло на его решение принять веру? Из наблюдений над своими знакомыми я пришла к выводу, что принятие веры стало сейчас модой среди интеллигенции. Как Вы считаете?

О фильме не могу сказать, я его не смотрел. Но Александр Аркадьевич отнюдь не руководствовался модой в этом вопросе. Кроме того, он крестился у меня в “эпоху застоя”, когда еще не было моды. И потом, он был не такой человек.

Что такое мода, в двух словах? Это поверхностное, популяризированное, немножко измельчавшее, но все-таки отражение каких-то глубинных процессов в обществе. Поэтому когда в общество, где религиозное сознание, религиозная философия, религиозное искусство и так далее железной рукой выкорчевывались у нескольких поколений, вдруг на них пришла мода, стоит задуматься над тем, почему это произошло. Это не только из протеста. Могло бы быть все по-другому.

Что касается Галича, то его вера была плодом твердого, глубокого размышления, очень непростых внутренних, духовных процессов. Но я обычно о таких вещах не говорю, хотя меня часто об этом спрашивают. Он был моим прихожанином, так что это некоторая “врачебная тайна”.