Отец Александр Мень - [197]

В первозданном виде сохранен и рабочий кабинет отца Александра в доме, где он жил в поселке Семхоз. Над его кроватью и сейчас висит большая фотография Елены Семеновны, над письменным столом — портрет любимого им философа Владимира Соловьева, рядом — скульптура Данте, «Божественную комедию» которого так часто цитировал отец Александр. Эти образы и великое множество книг, к которым он возвращался в любых обстоятельствах, и сейчас передают ту неповторимую атмосферу, в которой жил и работал батюшка. В сентябре 2021 года в доме отца Александра в Семхозе открылся посвященный ему музей.

Общий тираж книг отца Александра, изданных после его смерти на разных языках, превысил 9 миллионов экземпляров. Особенно велик тираж его изданий в Европе и Америке. «Я не обращаю, я свидетельствую», — говорил отец Александр. Это свидетельство о живом Христе продолжает действовать, потому что множество людей приходят к вере после прочтения этих книг.

Благодаря одному из российских издательств, выпустившему «Сына Человеческого» огромным тиражом, духовные дети отца Александра отправили существенную часть тиража заключенным, переписка с которыми стала с тех пор одним из важных направлений работы групп милосердия. И во многих случаях прочтение этой книги вызвало в людях внутренний переворот и желание креститься!

Отношение правящих иерархов Русской Православной церкви к отцу Александру и его творческому наследию после его трагической кончины стало постепенно меняться в лучшую сторону. В 2015 году патриарх Кирилл благословил издание 15-томного собрания сочинений отца Александра Меня «в едином корпусе» в издательстве Московской патриархии.

Проходят конференции и Меневские чтения, вечера памяти, семинары и круглые столы, посвященные различным аспектам творчества отца Александра. Правящий епископ отца Александра, митрополит Ювеналий, вплоть до ухода на покой в 2021 году, каждый год служил заупокойную литию в Новой Деревне. В сентябре 1997 года архиепископ Можайский Григорий[369] сказал о том, что отец Александр связал прошлое и настоящее христианства, став провозвестником нового времени, новой эпохи. Об этой новой эпохе сам отец Александр говорил так: «Христианство только начинается, друзья мои!» Эти слова православное братство Западной Европы выбрало девизом своего X конгресса, собравшегося в 1999 году. Православная француженка, богослов Элизабет Бер-Сижель, так прокомментировала этот девиз: «Мы исходим из видения отца Александра Меня о динамичном, творческом христианстве, интегрирующем историю и выходящем за нее, о христианстве, солидарном с человеческими деяниями и стремящемся к их довершению в божественной вечности»[370].

О жизни и творчестве пастыря написаны десятки книг.

Народное почитание отца Александра, столь ярко выраженное при его жизни, продолжает расти после его смерти. «Последний раз я видела Марию Гавриловну, кажется, в 1992 г., в сентябре, в церковном дворе, — вспоминает Наталия Большакова о той самой духовной дочери батюшки, которую он научил читать. — Я услышала ее голос, она с трудом шла к могиле, еле передвигая больные ноги, и говорила отцу Александру: „Дорогой батюшка, я иду к тебе, видишь, яблочки тебе несу…“ Положив яблоки на могилу о. Александра, она продолжала с ним разговаривать». «На его могиле происходят разные удивительные вещи, — пишет Андрей Тавров. — И странно, если бы они не происходили. <…> Смерть не овладела учеником Христовым. Многие общаются с ним до сих пор. Многие чувствуют его жизнь, его живого, радостного, великолепно свободного на месте надгробия. Я слышал там пение ангелов. Я просто пришел туда и просто его услышал. И это было необычно и прекрасно».

У венесуэльского священника, отца Карлоса Торреса, внезапно было обнаружено тяжелое онкологическое заболевание, причем, по мнению врачей, уже на неизлечимой стадии. В горе он обратился к отцу Александру Меню, моля его заступиться перед Господом и вымолить для него исцеление. И исцеление наступило, поразив врачей, которые записали в его историю болезни краткое заключение: «полное выздоровление». «А почему вы обратились именно к отцу Александру Меню? — спрашивает интервьюирующий отца Карлоса итальянский журналист. — И что вы знали о нем, будучи католическим священником и латиноамериканцем, таким, казалось бы, далеким от него во всех отношениях?» «Я знал, что он — мученик за Христа, — отвечает отец Карлос. — Его убили за его христианскую веру. Всю свою жизнь он был свидетелем. Он свидетельствовал о Боге в мире, где была провозглашена ненависть к Богу. Он жил, зная, что каждый день может стать последним днем жизни. Я считаю его святым, и к нему я обратился, моля о заступничестве. Я не имел счастья знать его при жизни, но прочитал о нем всё, что было написано на доступных мне языках. Мне кажется, что он стал как бы символом, надеждой той „катакомбной“ Церкви, Церкви мучеников, которая в девяностые годы вновь получила возможность свободно молиться; и мне кажется также, что фактически он стал духовным главой Русской Православной церкви. После 70 лет атеистического коммунизма он первым по-настоящему заговорил о Боге, о Христе. За это его и ненавидели все его прежние враги; за это и убили»