Отдыхать, так по-божески! - [49]

— Тасуем? — раскинувшись на стуле, озорно поинтересовался Джей, извлекая из воздуха новенькую, собственноручно нарисованную им к такому случаю колоду.

— Тасуем, да не ты, — грозно сдвинул брови Лимбер.

— Да уж, кто ж тебе, пройдохе, доверит, — добродушно пробурчал Кэлер, погрозив брату бутербродом, и с одобрением глянул на отца, пресекшего жульнический порыв.

— Отдай Лейму, — тяжело обронил Нрэн. — ему еще можно верить.

— Ну что ж, раз вы не доверяете моей чистоте и непорочности, — с видом глубоко оскорбленной невинности вздохнул Бог Воров и небрежно перекинул колоду честному кузену.

Лейм без лишних слов принялся за дело. Пусть его руки и не мелькали в воздухе с неуловимой быстротой шулера Джея, зато родственники вполне могли рассчитывать, что игрой и в самом деле сегодня будет руководить его величество Случай, а не шаловливые пальчики белобрысого вора. Закончив тасовать, молодой бог взял одну для себя и телепортировал каждому игроку по карте. Потом переместил колоду в центр стола на специальную высокую подставку, откуда ее потом возьмет следующий сдающий — Энтиор и объявил по всеуслышание:

— Первый тур, вскрываем карты!

После секундного промедления лоулендцы перевернули и принялись внимательно рассматривать выпавший жребий. Лейм, по праву сдающего которому нужно было открывать карту первому, почему-то сильно покраснел, принялся откашливаться и съезжать со стула вниз.

— Что у тебя, парень? — не утерпев, поинтересовался Лимбер, с интересом наблюдая за странными маневрами племянника. — Хрипишь так, будто вытащил 'неприличное предложение'.

— Нет, папа, судя по тому, что мальчик еще не сидит под столом, это только одна из карт 'ласки по выбору', - игриво глянув на Лейма, предположил Энтиор и коснулся пальцем губ.

— Э, да, 'ласки по выбору для одного', - почти сминая предательницу-карту, кивнул юноша, продолжая ерзать на стуле, вдруг ставшем очень жестким и неудобным.

— Я не откупаюсь, — спокойно ответил Кэлберт, сидящий слева от Энтиора. С легкой улыбкой глядел он кузену в глаза. Темно-зеленые глаза Бога Мореходов встретились со светлой зеленью глаз Бога Романтики, последовал быстрый обмен мысленными репликами, и взаимопонимание было достигнуто.

— Я тоже нет, — храбро выпалил Лейм.

Пусть он знал о том, что многие лоулендцы находят в интимных отношениях между мужчинами удовольствие, но в открытом столкновении со столь щекотливой лично для себя темой, тем паче в присутствии Элии, молодой бог продолжал испытывать стеснение.

— Повезло тебе, брат, — позавидовал бывшему пирату Энтиор с двусмысленной улыбкой и пригубил вина. Сам вампир, как утром рассказывала своему любовнику Элия, не отказался бы поучить младшенького кузена чему-нибудь этакому. — А у меня всего лишь 'деньги'. Плати, папа!

— Держи сынок, — не расстроился Лимбер, порылся в кармане, отсчитал и телепортировал вампиру десяток серебряных монет — обычную таксу штрафа. — Потрать их на приятные мелочи: духи, кружева, помаду, мальчиков.

— Ах, отец, — паясничая, томно вздохнул принц и изящно повел в воздухе кистью. Кружева живописной пеной колыхнулись у изящных пальцев, — как хорошо ты знаешь мои нужды.

Волна смешков прокатилась по столу. Энтиор смахнул десять корон в кошель с монограммой и снова пригубил вина. Медленно облизнулся. Проведя языком по нижней губе.

— Я тоже на свою удачу в любви и в деньгах не жалуюсь, — с суеверной серьезностью ответил Кэлберт и, продемонстрировав карту 'двойные деньги', продолжил, уже улыбаясь. — Вот сейчас Нрэн заплатит мне двадцать корон.

— Какой момент! — радостно завопил Джей, слегка воспаряя над стулом. Голубые глаза сверкали бесшабашным весельем. — Дайте я заберусь на стол, чтобы получше рассмотреть это диво, нет, лучше на люстру! У кого есть записывающий кристалл? Не послать ли за Мелиором и Элтоном? Пусть сие событие навеки сохранится в анналах истории!

Суровый и 'слегка скуповатый' — водился за ним такой грешок, — воитель глянул на паяца как на злейшего врага. Лицо мужчины и без того не являвшееся образцом приветливости, помрачнело еще больше, он медленно отсчитал положенную правилами сумму. Пират моментально, чтобы не дразнить опасного кузена, сгреб деньги в карман.

— Начали играть, а еще не размялись хорошенько, — вскрывая карту 'поединок на руках', одну из самых невинных в колоде, провозгласил Лимбер, стягивая массивную королевскую перстень-печатку с указательного пальца. — Сейчас исправим. Ну-ка, Рик, сынок, иди сюда! Эй, Кэлер, суди!

— Иду папа, — азартно согласился Рик, быстро сбросил на столешницу все кольца и перстни, несколько запястий (получилась изрядная груда ювелирных изделий, способная стать ассортиментом если не целой лавки, то одной витрины в оной точно) и выскочил из-за стола. Проглотив последний кусок бутерброда, вылез старший принц.

Лимбер и Рик пересели за маленький, на две персоны, но очень крепкий столик из каменного дерева, уперли ноги в ближайшие стойки столешницы, одной рукой ухватились за ее края и сцепили руки над центром. Кэлер оглядел зажим и дал отмашку:

— Начали!

Худощавый подвижный Рик, из принципа не собираясь уступать гораздо более массивному отцу, чуть закусил губу от напряжения и принялся давить на руку отца, а тот по команде рефери резко акцентированным движением согнул свое запястье и кистью толкнул кисть сына прямо. Рука рыжего принца звучно впечаталась в стол.