Отдых на свежем воздухе - [50]

– Ты думаешь – изведут? – спросила Элинора, и по ее голосу Мануэло понял, что она этого и опасается.

– Думаю, да. Домен Рьера – лакомый кусок. Если бы не явилась Агнесса, такое наследство кому-то другому могло достаться. Сама Агнесса, конечно, тоже могла бы попытаться зачистить нежелательных соперников… вижу, ты не веришь в это, но проверить надо.

Донья Элинора только вздохнула тяжко.

– Завтра с утра поедем, и Элена с нами, тревожно ей за Агнессу. А мне за Элену – сдается мне, крепко она влюбилась на этот раз. И что ж ей за судьба такая неудачная выпала, с этой ее любовью к женскому полу… – посетовала она.

Утром следующего дня сеньор Мануэло снова ехал по бечевнику вдоль Ауроньи, рядом с Эленой Арсе, а впереди катила двуколка, в которой на мягких подушках сидела донья Элинора и собственноручно правила лошадкой. Путь предстоял довольно долгий: выехать из долины Арсе и обогнуть холм, чтобы попасть в долину Рьера. Если бы все трое ехали верхом, дорога была бы короче – подняться на седловину и спуститься вниз с другой стороны. Но двуколка там бы не прошла. Элинора вообще-то верховую езду всегда любила, но после рождения младшей дочки пришлось забросить это дело – что-то у нее со спиной тогда случилось, и верхом ездить стало тяжело. Тогда донья Элинора освоила маленький возок-двуколку, и лет до пятидесяти даже в рысистых бегах в Корунье участвовала, обставляя в этом деле многих мужчин. Вот и сейчас она ехала именно в таком возке, и сеньор Мануэло подозревал, что ей очень хочется подхлестнуть своего рысака да и помчать что есть духу по бечевнику… Но приличия же. Селяне навстречу попадаются… будь Элинора одна, помчала бы, конечно. Но в сопровождении Мануэло было вроде как неприлично.

По дороге сеньор Мануэло решил, чтобы не терять времени, поговорить с Эленой. И когда они заехали под сень рябиновой рощи, спросил:

– А что, Элена, тебе донья Агнесса очень по сердцу пришлась?

– Очень, – призналась та. – Матушка вам уже рассказала, вижу. Знаете, не верю я, что Агнесса к этим смертям как-то причастна. Ее это всё очень расстроило. Да еще соседи-дураки слухам поверили, ее это тоже огорчило. Она ведь чувствует, что к ней и без того настороженно относились из-за ее происхождения. Мужчины, конечно, вокруг нее толочься не перестали, во всяком случае те, у кого брачные планы серьезные. Но им-то всё равно, им лишь бы донами заделаться. Агнесса их сама по себе не интересует. Разве что Сесила Энборсадо, мне кажется. До меня доходили слухи, будто он похвалялся в траттории в Оренсе, что своего добьется и Агнессу в постель затащит, а может, даже и со мной вместе. Ха, пусть попробует, дурак.

Сеньор Мануэло тихонько прибег к паладинскому умению воздействовать на разум, чтобы Элена стала откровеннее. Получилось без труда. Уже давно ему такие вещи давались легко – многолетний опыт сказывался.

– А что о самой Агнессе думаешь? Ты ведь среди всех местных ее, получается, лучше всего узнала.

Элена усмехнулась:

– Еще бы. Признаюсь честно – это первый раз мне встретилась девушка, которой нравятся женщины… по-настоящему. Другие, особенно поселянки, ведь больше из любопытства или ради удовольствия, я имею в виду – потрахаться без опасности забеременеть, амулеты-то хорошие дороги… А Агнесса – такая, как я. Ну, по правде говоря, она признавалась, что с мужчинами тоже может, но женщины ей нравятся намного больше. И она такая… нежная, и при том горячая, прямо как огонь. Я впервые пожалела, что я женщина и не могу на ней жениться. Но вы, думаю, спрашиваете не об этом, верно?

Паладин только кивнул.

– Она добрая и набожная, умная и честная, – Элена сорвала листок рябины и покрутила в руке. – Сюда приехала не потому, что очень хотела в наследство вступить, а чтобы замуж дома не идти за того, кого ей мартиниканский дед выбрал. Знаете, я вот думаю… кто-то ее очень хочет подставить. Матушка говорила, что все, кто помер – бастардами старого Рьеры оказались. Конюх еще мог помереть от разрыва сердца, в это я как раз могу поверить – пробовала я Агнессин шоколад, аж оглохла и онемела на четверть часа от этого ужаса, Агнессина кухарка меня потом холодным молоком отпаивала. Но остальные – это уже не случайно. Их кто-то убил, хитрым способом каким-то. Но Агнесса к этому никакого отношения не имеет. Нельзя одновременно самозабвенно любиться и колдовать смертельное колдовство… Или можно?

Сеньор Мануэло вздохнул:

– Можно, Элена. Причем даже не нарочно. Есть люди с очень редким даром, магики их называют «проводники». Так-то они не могут маной управлять – никак вообще. Но в моменты сильных переживаний – все равно каких, хороших или плохих – они словно открываются для потоков сил и перенаправляют их, неосознанно и для себя неощутимо. Так что теоретически Агнесса может быть «проводником» и могла случайно направить силы на тех троих.

Элена охнула:

– О, Мать… Так вы думаете, что она…

– Исключить это нельзя. Но я должен на нее посмотреть, чтобы это выяснить. И потом, если это и правда, то она суду всё равно не подлежит. Вот только тогда ей придется поселиться в Обители Мастера и от наследования отказаться…