Отдельное поручение - [48]
Только теперь, поднимаясь по склону, он обратил внимание, что туда, к реке, ведут четыре свежих сегодняшних следа: три больших — тех двоих и Пятакова и один маленький — Андрюхин. Они мешались и путались, правда, со вчерашними следами, но и эти можно было с уверенностью отличить даже на ходу.
Пистолет, мелькнуло в голове, пистолет не взял! Но возвращаться уже времени не было, да и все равно стрелять он не станет, те двое, пожалуй, знают это, и угроза их не остановит. Единственная надежда — догнать, догнать во что бы то ни стало на берегу, пока те не сели в шлюпку. Иначе все. Три метра воды будет разделять — и ничего уже не поделаешь. Догнать! Догнать на берегу! Вот тебе задача, лейтенант Цветков. Выполняй.
Но как? Как догнать, если он едва ковыляет на трех ногах? И те двое тоже ведь торопятся.
И слишком ничтожно расстояние.
Бежать! Бежать! Выложиться!
С каждым шагом, дававшимся с таким трудом, у него темнело в глазах, и он знал, что при всех обстоятельствах не сможет догнать здорового человека, но другого варианта у него не было. Подвел бы мотор! Там на берегу есть лодка… в погоню!.. Но мотор не подведет. Очень надежный мотор у этих подлецов… Ходу давай! Жми, лейтенант Цветков.
«Эх, давай хоть ты, Федька, — вспомнил вдруг о Пятакове… — Ты ж когда-то всех пацанов обгонял в Кышах!..»
Но ничто уже не могло помочь. Слишком ничтожно расстояние: каких-то жалких два с небольшим километра. И по времени те двое были уже недосягаемы.
Он выбрался, наконец, из ельника и сразу увидел на тропе Андрюху Хорова. Тот стоял спиной к участковому инспектору, держа в обеих руках по куску мяса, и глядел на дальний поворот тропы, за которым, очевидно, не так давно скрылся Пятаков. Обернувшись, мальчик испуганно отпрянул, в первое мгновение не признав лейтенанта, грязного, мокрого, в снегу, с перекошенным от боли и ярости лицом.
«Где?» — хотел крикнуть Цветков, и в это время на реке взревел «Вихрь». Все. Это было все. И хотя спешить уже было бесполезно, лейтенант, будто надеясь на чудо, собрал остатки сил и побрел, опираясь на слегу, в сторону берега. И наперехват не выйти: плесы на этом участке реки шли направленно к Ёган-Аху, будто парусник на встречный ветер, — меняя только галсы.
Двое ушли.
51
— Слушаю — дежурный милиции лейтенант Уполовников.
«Здравствуйте. Врач Банникова из психоневрологического отделения».
— Здравия желаю.
«Скажите, пожалуйста, Пахоменко никуда не уехал? Я двенадцать тридцать четыре набираю — никто не отвечает…»
— А по этому телефону теперь замполит занимается. Он в командировке. АТС тут меняет без конца… Я вас соединю…
«Слушаю».
— Товарищ майор, врач Банникова…
«Соедините».
«Алло!»
«Да, я слушаю, Людмила Клавдиевна. Здравствуйте».
«Здравствуйте, Юлий Владимирович. Вы, наверное, догадываетесь…»
«Да, у меня тоже это из головы не идет… Кстати, помните, вы мне говорили, что тех пилотов на буровой он тогда не узнал?»
«Врач санавиации, по крайней мере, так мне объяснил…»
«Так вот: узнал».
«Понятно. Просто, значит, не захотел с ними разговаривать… Все же эти вертолетчики по-хамски поступили».
«По-хамски — чисто женское определение, Людмила Клавдиевна».
«Да, наверное… Вот он, знаете, я забыла вам сказать, как пакет передал, так попросил, чтобы ему принесли «Преступление и наказание». Я долго думала…»
«С «Преступлением и наказанием» объясняется просто: он в этом году на экзаменах в Высшую школу милиции срезался по литературе. Как раз Достоевский попался в билете. На следующий год собирался опять поступать».
«Неужели, Юлий Владимирович, чтобы поступить в школу милиции, нужно знать Достоевского?»
«Выходит, да. Нужно».
«И потом ему сразу стало плохо. Конечно, такой стресс перенести… Вообще он был хрупкий…»
«Хрупкий?»
«Я имею в виду: хрупкая нервная система. Ну, как говорят в народе: принимал все близко к сердцу. Очень точное определение, хотя и не медицинское…»
«Вообще-то есть такое мнение, что принимать близко к сердцу — специфика нашей работы…»
«Возможно. Если без этого нельзя…»
«В общем-то, наверное, можно, Людмила Клавдиевна. Можно и без этого…»
52
Шум мотора удалялся ровно и неотвратимо, на другом участке реки его было б слышно с полчаса, а то и дольше, но здесь Итья-Ах уходил и уходил к юго-востоку, не возвращаясь ни одной петлей, слегка только отклоняясь то влево, то вправо, как штопор с вытянутым шагом винта. К тому времени, как участковый добрался до гребня берега, «Вихрь» умолк насовсем…
Пятакова на гребне не было.
— Федор! — позвал участковый.
Ответа не последовало.
— Федька!
— Ну че? — недовольно отозвался снизу Пятаков.
— Ниче! — разозлился участковый. — Отвечать нужно, когда спрашивают!
Он перехватил покрепче слегу и стал спускаться к воде. В отношении ноги лейтенант успел отметить следующую печальную закономерность: по ровной горизонтальной дороге он мог еще, опираясь на палку, кое-как передвигаться, не испытывая особых мук, но на спусках и на подъемах боль становилась нестерпимой. Он пробовал ставить больную ногу и на пятку, и на носок, и на всю плоскость подошвы — результат был один и тот же: адская боль в колене.
Пятаков сидел на огромной коряжине, развалившись, как в кресле, и молча глядел на реку, по которой несло с верховьев желтоватые сгустки слипшегося и не таявшего в воде снега. Река была готова к шуге. Лейтенант подобрался к самой воде и, держась за елку, проткнул слегой один сгусток, проплывавший в метре от берега, но комок не рассыпался, а лишь разломился надвое, и дальше поплыли уже два куска. Было ясно, что не сегодня-завтра пойдет настоящая шуга.
Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.
Думала ли я, отправляясь в языковую школу в Лондон, что эта поездка раз и на всегда изменит мою жизнь? Но назад дороги нет, и что будет дальше — смогу решить только я сама.
Раскрытие преступления через много лет. Через множество сомнений и подозрений пришлось пройти героям, прежде чем они нашли истину.
Влекомов, сотрудник оборонного НИИ, посещает бывшую супругу с намерением вкусно поесть и немного выпить. Выясняется, что бывшая увлеклась идеей быстрого обогащения путем призовой торговли. Пытаясь её образумить, Влекомов сам впутывается в сомнительное дело, собирая компромат на организаторов.
Эта история начинается с ограбления с трагическим финалом: немолодой хозяин загородного дома погибает от рук неизвестных преступников. Однако в этой истории оказывается не так все просто, и сам погибший несет ответственность за то, что с ним произошло. Рассказ «Вода из колодца» седьмой в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем этого цикла является следователь Дмитрий Владимиров, который на этот раз должен разобраться в хитросплетениях одной запутанной семейной драмы.
Многие наши современники мечтают о богатой жизни, проводимой в комфорте и в удовольствиях. Но как достичь желаемого? Находятся люди, готовые в погоне за высоким достатком совершить преступление. Но принесет ли им это долгожданное обогащение? Смогут ли они избежать наказания? Рассказ «Собиратели слонов» третий в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем его является следователь Дмитрий Владимиров, которому в этот раз предстоит найти человека, совершившего дерзкое ограбление инкассаторов.
