Отдельно Взятая Жизнь - [12]

    Больше я Андрея в больнице  не видела, лишь однажды приходил его адвокат, уточнил  некоторые детали и передал мне от Андрея чек на приличную сумму денег.

   Я выписалась из больницы через неделю на  таблетки и домашний уход. Меня никто не беспокоил, да и некому было.

   На улицах Нижнеярска вовсю царила зима, люди бежали закрывая покрасневшие носы от стужи, а в  квартире деда мне было тоскливо, там пахло нежилым, кроме того допотопные батареи совсем не грели.

     Я старалaсь жить обыденно, регулярно принимала лекарства, выходила только в ближайший гастроном, варила себе супы, жарила яичницу и котлеты, и думала о том, что нужно купить  новое одеяло.

   Однажды, возвращаясь с покупками домой, я  заметила белевшее письмо в почтовом ящике. Сняв варежку, достала  повестку в суд по поводу квартиры  и письмо с владивостокским штемпелем. Из конверта выпала живописная открытка с видом Бухты Золотого Рога.

    Мелким почерком на оборотной стороне открытки  было написано:

   "Здравствуйте  дорогая Алена Николаевна!

   Рад сообщить, что здоровье у меня хорошее, гуляю, местными красотами любуюсь, а вот  старушка Жакаевна крепко приболела, не климат ей здесь, аж кровью кашляет. Беспокоюсь за нее и скучаю по нашим приятным беседам.

   Целую крепко, Ваш  Иван Андреевич Подземельнов."

   Этой  же ночью приснился мне Саня. В чистой белой  рубашке, с зачесанными назад влажными волосами он сидел  рядом со мной на нашей поляне, покрытой одуванчиками,  смотрел на меня и улыбался.

   Я проснулась с  чувством  покоя и законченного дела  на душе.

   Разве  нами двигала  только месть? Нет  это была не столько  месть, сколько  желание  справедливости.

    Я знаю, Господи, ты сказал, что,  сам выносишь приговор, "мне возмездие и аз воздам".

    Но, у тебя Господи, время течет иначе чем у нас, простых смертных.

         Земля пухом тебе, Санечка.

Я НАЙДУ ТЕБЯ

2 часть

Мама!-Юлька прибежала, топоча толстенькими ножками– посмотри, что  у меня есть.

 В розовом кулачке  беспомощно торчали  задние ноги серого кузнечика.

– Отпусти его, солнышко– сказала я–  это кузнечик, он так здорово прыгает.

  Юлька разжала кулак, кузнечик почувствовав свободу, собрал все силы, оттолкнулся и отпрыгнув исчез в  густой траве.

 -Не надо их ловить доченька, им пусть живут, они маленькие, им больно когда мы их хватаем.

–И бабочек тоже?

–И бабочек.

Юлька унеслась в сад, а я вернулась к работе. Передо мной на мольберте стояла картина, я  спешила закончить, пока  розовый утренний свет не поменялся. на интенсивно желтый дневной. Я смешивала краски, подбирая нужный оттенок, а в голове  проносились события прошлых лет. Моя обожаемая Юлька родилась от  короткого романа с Андреем.

После мрачных событий, о которых не хотелось лишний раз вспоминать, я упала в объятия Андрею, как только он появился на моем пороге  майским вечером с  букетом цветов и балыком дальневосточной кеты.

 Я  и раньше была не бог весть каким экстравертом, а тут и подавно, отгородилась от мира.  Новые знакомства значили для меня теперь лишь боль возможных потерь.

Хотя я выиграла суд с помощью Андреева адвоката и моя квартира на Краснофлотской благополучно вернулась, я туда не ходила, слишком больно было вспоминать об оскверненной Жакаевым нашей с папой счастливой жизни. Та квартира являлась для меня  теперь символом угрозы и  я предпочитала растить появившуюся на свет  Юльку в дедовой двушке.

 С  Андреем у нас сложились теплые спокойные отношения, он периодически  вывозил нас с Юлькой в Москву, Сочи и на местные турбазы.

У Андрея уже была семья: молчаливая жена и двое белоголовых  мальчиков близнецов. О разводе не могло быть и речи, да я и не настаивала, решив пусть идет все своим чередом. Главное, все живы-здоровы, а там как нибудь образуется.

Замуж я совершенно не стремилась. Я обнаружила, что стала  быстро уставать от присутствия других людей. Словом, когда Андрей  появлялся с продуктами и подарками для Юльки на выходные  дважды в месяц, такой алгоритм замечательно  меня устраивал. Он приезжал с ночевкой,  мы с Юлькой ему радовалась, тем не менее, когда ему нужно было уходить, я с огромным облегчением закрывала за ним дверь, слушая удаляющиеся шаги.

Подруг по училищу я практически не видела и не хотела видеть, на Фейсбуке и в одноклассниках меня тоже не было, а новых друзей не завела, так и жила одиночкой.

 Я рисовала идиллические пейзажи и натюрморты, выставляла свои работы в местные галереи, иногда их покупали, и тогда я очень гордилась собой.

Но мысленно я почему не могла  совсем оторваться от прошлого, даже заботы о моей горячо любимой Юльки не очень отвлекали.

Однажды под вечер, дочку забрал Андрей, показать своим старикам, а я осталась одна.

 Я проснулась в шесть утра, посмотрела на застеленную  розовым покрывалом  Юлькину кровать, и вдруг быстро одевшись в спортивный костюм, поехала на остановку Лесной институт.

 Вскоре я уже стояла на моей тайной поляне. Столб, в который было  кинуто так много ножей и выпущено так много выстрелов, теперь подгнил у основания и лежал  распадающийся в  коричневую труху.

 Я двинулась знакомым маршрутом  вглубь леса, вдыхая запахи лежалой листвы,   новорожденных грибов и нагретой хвои. Я перешагивала через кучи хвороста, огибала подозрительные места, узнавая чутьем дорогу  вышла к бурелому, которого стало еще больше. Обдираясь о сучки, я расчистила  покрытый наросшим мхом вход в землянку и  всхлипнула. На мгновение мне почудился рядом Саня.