Отдельная реальность: Дальнейшие беседы с доном Хуаном - [89]

— Э-э, минуточку, — сказал дон Хенаро. — Вопрос некорректен. Надо спрашивать не о том, что ты можешь сделать, — ты не можешь сделать ничего, и это вполне очевидно, — а следует спросить: что может сделать воин?

Моргая, он повернулся ко мне, склонив голову вправо и скривив рот.

Я посмотрел на дона Хуана, пытаясь по его виду понять, шутит дон Хенаро или нет, но дон Хуан сидел с каменным выражением лица.

— Ладно, — сказал я. — Что делает в таком случае воин?

Дон Хенаро подмигнул и почмокал губами, как бы подбирая подходящее слово. Он неотрывно смотрел на меня, потирая подбородок.

— Воин делает в штаны, — произнес он с величественной невозмутимостью, доступной только индейцу.

Дон Хуан закрыл лицо руками, а дон Хенаро хлопнул ладонью по земле, и оба разразились хохотом.

— Страх есть нечто такое, с чем никогда нельзя полностью разделаться, — сказал дон Хуан, отсмеявшись. — Если воина застали врасплох в настолько жесткой ситуации, он, не задумываясь, поворачивается к союзнику спиной. Воин не может индульгировать, поэтому он не может умереть от страха. Воин позволяет союзнику прийти только тогда, когда находится в хорошей форме и готовности. Когда воин достаточно силен для схватки, он открывает свой просвет, бросается на союзника, хватает, держит его прижатым к земле и неотрывно смотрит на него столько, сколько нужно, а потом отводит глаза и отпускает союзника на все четыре стороны. Воин, дружок, он воин и есть. В любой ситуации он — мастер.

— Что будет, если слишком долго смотреть на союзника? — спросил я.

Дон Хенаро посмотрел на меня и изобразил пронзительный взгляд.

— Кто знает? — сказал дон Хуан. — Может, Хенаро расскажет тебе, что было с ним…

— Может, и расскажу, — промолвил дон Хенаро и усмехнулся.

Дон Хенаро встал, потянулся, хрустнув суставами, и вытаращил глаза, так что они округлились и стали совершенно безумными.

— Хенаро собрался пустыню встряхнуть, — продекламировал он и направился в чаппараль.

— Хенаро хочет тебе помочь, — сказал дон Хуан доверительным тоном. — Когда мы были у него, он сделал с тобой такую же штуку, и ты почти видел.

Я подумал, что речь идет об уроке у водопада, но он, оказывается, имел в виду неземной грохот, который я слышал возле дома дона Хенаро.

— Кстати, что это было? — спросил я. — Мы тогда посмеялись, но ты так ничего и не объяснил.

— Но ты так ничего и не спросил.

— Я спрашивал.

— Нет, ты спрашивал о чем угодно, только не об этом.

Во взгляде дона Хуана было обвинение.

— Это — искусство Хенаро. Кроме него, никто на такое не способен. Ты тогда почти видел.

Я сказал, что мне и в голову не приходило, что между видением и этими странными звуками может быть какая-то связь.

— А почему бы и нет? — спросил он решительно.

— Я думал, что видение связано с глазами, — сказал я.

Он посмотрел на меня так, как будто со мной было что-то не в порядке.

— Я никогда не говорил, что видение связано только с глазами, — сказал он, недоуменно покачивая головой.

— Как он это делает? — не отставал я.

— Он уже говорил тебе, — резко ответил дон Хуан.

В этот момент раздался странный грохот.

Я подскочил, а дон Хуан рассмеялся. Звук был похож на грохочущую лавину. Слушая его, я осознал довольно смешной момент — большинство моих представлений о звуках почерпнуто из кинофильмов. Грохот, который я слышал, был похож на тот звук, которым в кино сопровождается мощная лавина, когда снег со всего склона горы обрушивается в долину.

Дон Хуан схватился за бока, словно они болели от хохота. Громоподобный раскат потряс землю подо мной. Как будто катился огромный валун. Звучало это так, словно валун катился прямо на меня. Я испытал момент огромного замешательства. Мышцы напряглись, все тело приготовилось к бегству.

Я взглянул на дона Хуана. Он смотрел на меня. И тут я услышал самый страшный удар в своей жизни. Сила звука была необычайной, словно огромный обломок скалы рухнул прямо за домом. Все задрожало, и в этот миг я испытал крайне необычное восприятие: в течение какого-то мгновения я действительно «видел» за домом огромный валун величиной с гору. Но это не было изображением валуна, наложенным на пейзаж, окружавший дом. Не было это также и видением реального валуна. Скорее всего, это можно было описать как образ гигантского валуна, рожденный звуком. Я «видел» звук! Мое восприятие было настолько непостижимым, что я пришел в отчаяние и невыразимое замешательство. Я никогда не подозревал, что мои органы чувств способны воспринимать таким странным образом. Меня охватил рациональный страх, и я рванулся бежать, но дон Хуан схватил меня за локоть и сказал, чтобы я никуда не убегал и не вертел головой, а смотрел в том направлении, куда ушел дон Хенаро.

Последовала еще целая серия звуков, как будто несколько камней кучей свалились, стуча друг о друга. Потом все стихло. Через несколько минут дон Хенаро вернулся и сел под рамадой. Он спросил, видел ли я. Я не знал, что отвечать. Я взглянул на дона Хуана. Тот смотрел на меня.

— Я думаю, да, — сказал он и усмехнулся.

Я хотел сказать, что понятия не имею, о чем идет речь. Я был крайне разочарован и физически ощущал злость и крайнее неудобство.