Отдельная реальность: Дальнейшие беседы с доном Хуаном - [4]

Во втором цикле дон Хуан приложил значительные усилия, чтобы убедить меня в невозможности научиться видеть без курения смеси. Поэтому мне приходилось делать это так часто, как только возможно.

— Только дым может дать тебе необходимую скорость, чтобы уловить отблеск того скоротечного мира, — говорил дон Хуан.

С помощью психотропной смеси он вызвал во мне серию состояний необычной реальности. С точки зрения того, что, казалось, делал дон Хуан, основной чертой этих состояний была «непреложимость». Воспринимаемое мной в этих состояниях измененного сознания было непостижимым и невозможным для интерпретирования с помощью нашего повседневного понимания мира. Другими словами, состояние непреложимости влекло за собой прекращение уместности моего взгляда на мир.

Дон Хуан использовал свойство «непреложимости» состояний необычной реальности для ознакомления меня с серией предварительно определенных, новых «смысловых единиц». Смысловыми единицами были все отдельные элементы, относящиеся к знанию, которому дон Хуан старался меня обучить. Я назвал их так, потому что это были базовые комплексы сенсорных данных и их интерпретаций, на основе которых строились более сложные понятийные структуры. В качестве примера смысловой единицы можно взять интерпретацию физиологического действия психотропной курительной смеси. Она вызывает онемение и потерю двигательного контроля: в системе дона Хуана это объяснялось как действие, производимое дымом, являющимся в этом случае союзником, для того, чтобы «устранить тело практикующего».

Единицы смысла особым образом объединялись в блоки, которые я назвал «смысловыми[2] интерпретациями». Очевидно, что в магии существует бесконечное количество вариантов смысловых интерпретаций, которым должен обучиться маг. В своей повседневной жизни мы также сталкиваемся с бесконечным количеством смысловых интерпретаций, свойственных ей. Простым примером интерпретации, над которой мы не долго раздумываем и которую многократно осуществляем ежедневно, служит интерпретация структуры, называемой нами «комната». Совершенно очевидно, что мы научились интерпретировать эту структуру, называемую нами комнатой, с точки зрения (на языке) комнаты. Таким образом «комната» является смысловой интерпретацией вследствие того, что в момент ее осуществления она требует, чтобы мы, так или иначе, отдавали себе отчет во всех составных элементах, входящих в эту композицию. Другими словами, система смыслового интерпретирования является процессом, посредством которого практикующий отдает себе отчет во всех смысловых единицах, необходимых для того, чтобы выносить суждения, делать выводы, предсказания икак т. д. во всех ситуациях, связанных с его деятельностью.

Под практикующим я понимаю всякого, кто обладает соответствующим знанием всех или почти всех смысловых единиц, входящих в его особую систему смыслового интерпретирования. Дон Хуан был практикующим, то есть магом, знающим все шаги своей магической практики.

Как практикующий, он стремился сделать доступной мне свою систему смыслового интерпретирования. В данном случае это было равнозначно процессу ресоциализации, в котором мне надлежало обучиться новым способам интерпретации данных моего восприятия.

Я был здесь «чужим», то есть не умел составлять разумные и адекватные интерпретации смысловых единиц, относящихся к магии.

Задачей дона Хуана, в качестве практикующего, который пытался сделать свою систему доступной мне, было разрушение особой уверенности, разделяемой мной со всеми остальными; уверенности в том, что наши «здравомыслящие» взгляды на мир являются окончательными. Используя психотропные растения и точно рассчитанные контакты между мной и чуждой системой, он добился своего — я убедился, что мое описание мира не может быть окончательным, поскольку является лишь интерпретацией.

В течение тысячелетий то смутное и неопределенное явление, которое мы называем магией, было для американских индейцев серьезной и достоверной практикой, сравнимой по значению с нашей наукой. Наша сложность в ее понимании, вне всякого сомнения, происходит из чуждости смысловых единиц, которыми она оперирует.

Однажды дон Хуан сказал мне, что человеку знания свойственна предрасположенность. Я попросил объяснить.

— Я предрасположен к видению, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне нравится видеть, — пояснил он, — потому что только видение позволяет человеку знания знать.

— И что же ты видишь?

— Все.

— Но я тоже все вижу, а ведь я — не человек знания.

— Нет, ты не видишь.

— Мне кажется, что вижу.

— А я тебе говорю, что нет.

— Что заставляет тебя так говорить?

— Ты только смотришь на поверхность вещей.

— То есть ты хочешь сказать, что человек знания видит насквозь все, на что он смотрит?

— Нет. Я не это имел в виду. Я говорил о том, что каждому человеку знания свойственна его собственная предрасположенность. Моя — просто видеть и знать, другие делают другие вещи.

— Какие, например?

— Возьмем, например, Сакатеку. Он — человек знания, и он предрасположен к танцу. Он танцует и знает.

— Насколько я понял, предрасположенность относится к чему-то, что человек знания делает, чтобы знать?