Отдел странных явлений: Обмануть Богов - [26]

Веселье как рукой сняло. Глубокая морщина пролегла по молодому с вида лбу хозяина казино. Выигрыши, стрип-шоу, дискотеки, рулетка, выпивка, — людям только и подавай развлечений. И самому Дионисию очень нравилось предаваться забытью в постели с тремя-четырьмя фигуристыми нимфочками. Только этим вечером ему было не до шуток. Кто-то нанял тупоголового Цербера и его братию, чтобы те охотились на ничего особенного не представляющую российскую девочку-экстрасенса. Казалось, в мире творилось нечто невообразимое, а Дионисий, увлекшись весельем, случайно все пропустил. Он несколько минут в нерешительности смотрел на черную лакированную трубку телефона, как вдруг резкий звонок нарушил тишину в его комнате, и блондину ничего не оставалось. Он снял трубку:

— Да, великий громовержец, как вы догадались, что я хотел вам позвонить?

— Дионисий, ха-ха, — гомерический хохот из трубки разносился по всей комнате, будто то смеялся не мужской бас, а раздавались раскаты грома, — совсем ты поглупел из-за вина и женщин. Моя проекция в трехмерный мир внимательно слушала ваш разговор с Бестией, так что, можешь не повторять. Скажу лишь одно. Отделу странных явлений не справиться без высших сил!

Часть 2. НАЙДИ МЕНЯ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ

Из архивов ОСЯ.

Геракл — обожествленный после смерти герой, славящийся на всю Элладу своими подвигами. Его матери, Алкмене, одним из богов также дарована вечная жизнь. После заката античности Геракл участвовал в величайших сражениях будь то Куликовская или Бородинская битвы, Ледовое побоище и бои на Курской дуге, Аустерлиц и переломные битвы Столетней войны, и так далее. Известен как один из русских богатырей (имя не разглашается). Был контужен во Вьетнаме, когда воевал за азиатов. После этого о его судьбе ничего не известно.

И только любимая мама знала, где на самом деле жил ее любимый сын. Хозяйственная Алкмена отошла от дел, бросила клан и уехала в забытую всеми деревню, чтобы помочь Гераклу поправить пошатнувшееся здоровье. Люди с такими ранами умирают сразу, но божественная сущность ее сына помогала поддерживать еле теплящуюся жизнь в теле героя. В мирное время он участвовал в Олимпийских играх и бил собственные рекорды. Иногда ради забавы придумывал какой-нибудь занятный рекорд, достойный занесения в книгу Гиннеса. Но как только в какой-либо точке земли разгоралось пламя войны, Геракл тут же призывался на фронт. Он был и среди русских, и американцев, и немцев, и французов. Он всегда чувствовал, кому необходима его помощь в грядущей битве, и шел на их стороне, чтобы отстоять справедливость. Герой никогда не ошибался, как не помогал завоевателям. Ордена и медали с завидной быстротой копились в его сундуке в тихой деревушке, где уже более сотни лет затворницей жила Алкмена, в миру Елена Акимова.

Матери бравого воина за тысячи лет надоело быть на виду. Эйфория от вечной жизни, которой она так радовалась первые лет сто, давно прошла. Нескончаемая молодость тяготила, смерти постаревших подруг, такие естественные для людей, казались ей очередным испытанием. Три тысячи лет назад она перестала быть человеком, но она рыдала на похоронах каждого, кто становился ей хорошим другом за свою короткую жизнь. Она бежала из одной деревни в другую: Греция, Болгария, Чехия, Россия, — всех стран, в которых жила мать героя не перечесть. Десять-двадцать лет на одном месте, и снова в путь, чтобы только не видеть состарившихся односельчан, а главное, чтобы вечно тридцатилетней женщине не вызвать излишних подозрений. Чем меньше деревня, тем лучше… Она только и делала, что работала по хозяйству и ждала весточку от сына-героя.

Оружие становилось все более совершенным. Когда в древности или в средние века Геракл мог пойти в бой практически в рукопашную, в двадцатом веке с появлением сложной техники и страшного оружия, он все чаще боялся не вернуться в тихую деревушку, где ждала его мама, обвешавшая все стены в доме наградами любимого сына.

Эта блажь стукнула в голову матери в середине сороковых, когда подобным увлеклись ее односельчанки. У них сыновья часто не возвращались с войны. Не было ни одной женщины в деревне, к которой бы однажды не постучалось горе. Муж, сын, брат… хотя бы кто-нибудь да погиб. А Геракл писал с фронта, словно людские пули боялись и облетали его стороной, а мины отказывались взрываться под его ногами.

Герой кривил душой. Ночами он залечивал многочисленные раны, лежа в ямах, куда скидывали трупы. Ему не требовался медсанбат, он мог и сам извлечь пулю из тела. Благодаря быстрому заживлению ран, он уже через два часа был как новенький и мог смело идти в бой. Когда люди корчились от боли, получив пулю в кисть руки, их сослуживец за неделю мог получить три ранения в живот, и спустя некоторое время чудесно исцелиться. Приходилось врать, только странным россказням о припасенном за пазухой вине никто не верил. В полку начали медленно расползаться слухи, будто на герое все зарастает как на кошке.

Взорвись мина под ногой у Геракла, примени враг химическое оружие, и легендарный герой прошлого пополнил бы скорбные списки Великой Отечественной. Акимова бы получила тот страшный документ, который имелся уже в домах ее односельчан. Но волею участвующих в войнах богов, высшие, помогавшие людям на поле битвы, не получали смертельных ран.