Отдел странных явлений: Лесоморский детектив - [21]

— Зуб на рельсы, опять это занудство. Милля! — фыркнул Иван, живо в постель.

Я послушался.

Он подошел к двери и отворил засов. Девочка по инерции влетела в комнату, дико крича: 'Юля, что они с тобой сделали? А следом за ней ввалились и товарищи, вооруженные до зубов вениками, шваброй и лентяйкой. На голове у мальчишки даже было надето ведро с надписью 'Отходы'.

— Тссс, она спит, а я… роль репетирую.

Закутавшись в одеяло с головой, я лежал в позе эмбриона на неудобной кровати с гибкой металлической сеткой, прогибавшейся под весом тела. Если любопытная девочка явится сюда и стянет одеяло, ее ожидает не очень понятный сюрприз: вместо любимой вожатой — голый коротко стриженый мужчина. Разочарование! Но боги миловали меня, не позволили разоблачить. Мальчик в ведре ударился о косяк и завыл от гула, заложившего уши. К тому времени Янсен уже дошла до изголовья моей койки и протянула руки к одеялу. Но тут спутницы позвали ее на помощь Вове, и, недовольно хмыкнув, девочка развернулась и направилась вслед за пострадавшим.

'Фух, пронесло! — с облегчением вздохнул я.

Остаток ночи прошел относительно спокойно, если не считать того, что программисту пару раз пришлось гонять по коридору шалунов, изображающих из себя привидения. В те моменты я лениво переворачивался на другой бок, но не просыпался окончательно. Да и пусть поспит 'девушка', она же двух человек от неминуемой смерти спасла. И еще неизвестно, скольких придется защитить, пока мы с напарником не найдем хозяина черной простыни.

Лагерная столовая мне напоминала помещение для слуг: огромный зал, где рядами стояли не самые новые столы и скамьи. Только когда на стенах в моем дворце в таких помещениях изображали бытовые сцены, в столовой 'Березки' художник решил нарисовать всяческих чудовищ. Красный человечек с черными глазками, кривым рогом на макушке и белым квадратом на пузе держал за лапу желтое животное с заостренными ушами и зигзагообразным хвостом. Далее очередь неведомых созданий продолжало нечто в ярких трусах, похожее на мышь, а в соседе этого персонажа я с радостью узнал серого зайца, правда, с подозрительно большими зубами-лопатами. По нарисованному небу летел некий шар с корзиной, откуда высовывалась… черногривая Хатор в полосатом одеянии. Хоть один знакомый образ. Прямо над шаром с богиней висел большой плакат, написанный зеленой краской: 'Хлеба к обеду ты в меру бери! Хлеб — драгоценность, ты им не сори'. Подобный папирус украшал и стену над окошком слуги-посудомойки.

Повара, одетые в одинаковые белые халаты и шапки, развозили традиционный завтрак — манную кашу и противный кофейный напиток, вовсе не напоминающий вкусом свое название.

Иван Дураков лениво поковырялся в покрывшейся коркой каше, из которой выпирали три противных комочка. Один их вид вызывал не самые приятные чувства. С сожалением парень подумал, что деревня от лагеря далеко, и придется голодать теперь до обеда. Ипполит Кощеенко ходил между столами и расхваливал детям и подросткам вкус приготовленного заботливыми поварами продукта.

Младшие отряды его слушались и усердно глотали эту несъедобную пищу, а старшие делали вид, будто поедают кашу. Когда же Кощеенко отходил подальше, выбрасывали содержимое ложек кто в окно, кто под стол. А некоторые, вообще, размазывали кашу по нижней стороне крышки стола.

Хотя, признаться честно, у противной каши был особенный вкус, отдаленно напоминающий горячо любимый мной в детстве хлеб с медом. Третий отряд уже пообещал, что молиться на меня будет, так как я уничтожал уже пятую порцию противного снадобья, а детишкам подставлял опустошенные тарелки. Фокусов этих Кощеенко не видел, поэтому он то и дело хвалил то одного, то другого школьника из нашего отряда.

— Как ты можешь есть эту отраву? — не унимался Иван.

— Ты что, — удивлялся я, — это же вкуснейшая манна.

— Небесная, — хихикнул в кулак программист, но я не понял его шутки.

А во время завтрака Ипполит Кощеенко опять устроил очередное общее мероприятие. У него, что, единственное развлечение в жизни — выступать на публику? Жаль, что он младше моего отца на три с половиной тысячи лет, а то б подружились.

— Знаешь, Юля, — заговорщически посмотрела на меня Милли, — а ты все суперблюда будешь есть вместо нас?

— Смотря что, — пожала плечами девушка.

— Желудок вожатой, — встрял в разговор Иван, — чуть меньше наперстка, поэтому скормленные ей третьим отрядом тридцать тарелок манки находятся там под давлением в сто тысяч атмосфер.

Мальчишки, сидевшие рядом с Дураковым рассмеялись над его шуткой, а вот я практически ничего не понял, зато внимательно слушал лепет девочки по имени Милли:

— Ну, — она ясными зелеными глазками смотрела в потолок, — супчик с человеческим пальчиком или пирожки с ногтями, можно еще волосы в супе отлавливать. А иногда в печенье красителя много накладут, и оно становится красным-красным, как в одном страшном анекдоте, а еще…

Чем дальше она рассказывала, тем у меня возникало все более стойкое желание подышать свежим воздухом и выплюнуть в сортире съеденные пять порций комковатой манны.

— Хватит, не надо, иначе мне придется вернуть вам весь завтрак, — скорчив кислую гримасу, я прекратил россказни девочки.