Отцы-пустынники смеются - [3]

В одной деревне разнеслась весть, что в соседнем большом монастыре сменился настоятель. Тут же явился к воротам монастыря какой-то бедняк в лохмотьях и, заметив настоятеля, подошел к нему.

– Отче,– сказал он,– я хорошо знал прежнего настоятеля, который был очень щедр ко мне. Надеюсь, что и ты тоже будешь щедрым...

– Разумеется, брат; но, видишь ли, старый настоятель – это я, а новый явится дней через десять...

Авва Евлогий был однажды так грустен, что не мог этого скрыть.

– Почему ты грустишь, отче?– спросил его один старец.

– Потому что я усомнился в способности братьев познавать великие истины Божий. Трижды я показывал им льняной лоскуток с нарисованной на нем красной точкой и спрашивал, что они видят, и трижды они отвечали: «маленькую красную точку». И никто не сказал: «лоскуток льна».

ЧАСТЬ II. «У мудрого глаза его – в голове его...» (Екк 2, 14)

Один недобрый человек пришел как-то донимать старца своими глупыми вопросами:

– Неужто и вправду ты, такой умный человек, считаешь возможным, чтобы Иона выжил, проведя три дня в чреве кита?

– Не знаю,– отвечал старец,– но я его спрошу, когда увижусь с ним в раю.

– А вдруг он в аду?

– Тогда ты сам его спросишь.

На пороге церкви одного монастыря сидел бедный человек, просивший милостыню.

– Не стыдно ли тебе?– крикнул на него настоятель. – Месяц назад ты был слепым, а сегодня уже однорукий!

– Не гневайся, отче, но лучше радуйся. Я и вправду обрел зрение и так разволновался из-за этого, что у меня отпала рука.

Авва Геразий соглашался один раз в год ходить в Антиохию на проповедь. Послушать его собиралось великое множество народа. Один из братьев как-то спросил его:

– Отче, не искушает ли тебя суетная слава при виде такого множества народа вокруг тебя?

– Нет, брат,– отвечал Геразий,– я думаю, что если бы меня казнили, народа собралось бы еще больше...

Многие отцы-пустынники прожили долго, иные даже больше ста лет. Авва Исайя был одним из таких отцов. В день его столетия один брат, намного его моложе, пришел к нему и сказал:

– Я пришел поздравить тебя, отче, с твоим столетним юбилеем, и я надеюсь, на будущий год мы справим вместе твой сто первый юбилей.

– Я тоже на это надеюсь,– отвечал старец,– ибо, как я погляжу, здоровье у тебя превосходное.

Один брат, вернувшись в свою келью, нашел ее в полнейшем беспорядке. Он готов был уже проклясть виновника такой беды, как вдруг прикусил язык. Он вспомнил слова старца: «Прокляни человека, и будет две могилы».

Авва Исаия сказал: «Если Церкви недостает мужества отстаивать свои взгляды, то это не из-за недостатка мужества, но из-за недостатка взглядов».

Однажды Теревинфский монастырь посетил епископ. Братья лезли из кожи вон, чтобы почтить его и приготовить необычайную трапезу. В конце настоятель с трепетом спросил епископа, как ему понравился обед, и тот отвечал:

– Если бы рыба не была такой же черствой, как лепешка, лепешка такою же соленой, как козлятина, козлятина такой же жесткой, как финики, а финики такими же пресными, как вино, мы бы славно отобедали.

Авва Макарий и авва Виссарион обменивались как-то мнениями об одном монахе.

– Я никогда не слышал, чтобы он плохо говорил о ком-либо,– сказал первый.

– Это, несомненно, оттого,– возразил второй,– что говорит он только о себе.

Однажды в Скитской пустыне случилось неслыханное – дождь лил целых три дня подряд. Молодой монах, испугавшись, спросил у старца:

– Отче, а вдруг это новый потоп?

– Не может быть,– отвечал старец,– ибо бесплодность первого убедила Бога не насылать второй.

Один из отцов пригласил как-то своего собрата разделить с ним хлеб-соль. Видя, что сей последний ест как-то рассеянно, он доброжелательно заметил:

– Брат, если ты ешь без охоты, то не станешь ли ты также без охоты делать и более важные вещи?

В одном монастыре, расположенном на берегу Красного моря, настоятель как-то сказал:

– В нашем монастыре слишком много попугаев.

Братья весьма удивились и попросили у настоятеля разъяснений.

– Много у нас таких, которые говорят, что думают, только когда узнают, что это говорят другие,– отвечал тот.

В одном монастыре настоятель во время собрания братии заснул.

– Умолкнем, братья,– сказали монахи,– дадим поспать настоятелю.

Но тот, подняв голову, сказал:

– Как же мне спать, братья, если вы не будете говорить?

Один брат, посетив авву Евлогия, сперва поздравил его с тем, что тот соблюдал обет молчания уже в течение трех лет. Затем он обязал его говорить, и авва Евлогий произнес:

– Мое молчание немногого стоит. Да, действительно, младенцы кричат, мирские люди болтают, монахи молчат, но святые – поют!

Молодой человек, недавно поступивший в монастырь, увидел как-то настоятеля, который, склонившись на пороге кельи, чистил свои башмаки.

– Отче,– сказал он,– ты чистишь свои башмаки?

– С тех пор, как я настоятель, я не могу чистить чужие,– отвечал тот.

Один из отцов как-то поведал старцу:

– Порой меня терзают сомнения при мысли о том, чем занимался Ной в ковчеге, плавая по безбрежному морю?

– Несомненно, он удил рыбу.

– То-то и оно! А как он это делал, если червячков у него была всего одна пара?

Авва Исаия жил в крайней бедности. После его смерти один из братьев спросил старца: