Отчуждение: точка контакта - [17]

Эмир опустил в раздумье голову. Он, конечно, рассчитывал на большее. Он вообще мечтал о радушном приеме в обмен на сведения, которые готов был предоставить. По крайней мере, хотел бы получить то, о чем сказал:

– Какие у меня есть гарантии?

– Ты о чем, Магомет? Какие могут быть тебе гарантии?

– Гарантии безопасности.

– Я могу только дать тебе одну гарантию. Пока ты с нами, мы тебя бить не будем. По крайней мере, бить сильно и часто. Разве что, слегка, по утрам вместо зарядки. Это мое обещание. А остальные гарантии может дать только суд, каковым я не являюсь.

– То есть. Ты предлагаешь мне работать на вас, а потом меня арестуешь? Не понимаю, на что ты можешь рассчитывать с таким глупым предложением.

– Я тебе ничего не предлагаю. Ты сам пришел с этим предложением. Арестовывать я тоже не имею право. Это дело суда, если ты в курсе такого понятия, как уголовно-процессуальный кодекс. Я могу только осуществить задержание. И я его уже осуществил. Ты уже – мой пленник. И не тяни руку к автомату. Едва ты его коснешься, пуля снайпера проломит твой узкий глупый лоб. Красная точка лазерного прицела у тебя на лбу. У тебя лоб, я подозреваю, слабее, чем у кабана. На того пришлось потратить три пули. Тебе одной хватит. Пуля просто войдет в лоб, а выйдет через затылок. Сам, наверное, знаешь, какой величины бывает выходное отверстие – с тарелку.

Он потрогал свой лоб, где, конечно, не было никакой красной точки лазерного прицела, поскольку нас с ним здесь, на камнях, закрывала от снайпера гора кабаньего тела. Тем не менее, он, похоже, внушил себе, что чувствует тепло от лазера, и почувствовал его. И рука отдернулась от автомата, прислоненного к камню, на котором эмир сидел.

Я со своего камня спрыгнул, сделал два шага, взял его автомат, хотел вернуться на свой камень, но в этот момент увидел, в самом деле, красную точку у эмира на лбу. Ефрейтор Ассонов воспринял мои отвлеченные слова, как команду, сменил свою позицию, и взял эмира на прицел. В какой-то момент то ли снайпер пошевелился, то ли переместился в более удобное положение, точка дрогнула, и со лба переползла опять на глаз, что Арсамаков сразу ощутил, закрыл глаза, но руками не пошевелил, и не попытался закрыться от лазера ладонью, посчитав это движение опасным. Эмир не знал, насколько крепка нервная система у моего взводного снайпера, и побоялся, что любое его движение может быть расценено, как агрессия, и тогда пуля вылетит из ствола. А пуля калибра «восемь и шесть десятых миллиметра» запросто оторвет руку, которой эмир мог бы прикрыться. Я тоже, кстати, не знал, как Ассонов отреагирует на резкое движение Арсамакова, и потому посчитал его поведение разумным.

– Соображаешь. Так-то оно лучше. Рекомендую не шевелиться лишний раз, пока я не разрешу, я вытащил из автомата эмира затвор, сунул его себе в карман, а сам автомат отбросил в сторону. Без затвора он даже меньше, чем игрушка. Разве что, дубинка. В других автоматах, что остались на хребте после минувшего вечера, затворов тоже не было. Это первое, что делают мои солдаты после боя, чтобы не оставлять в горах оружие. Мало ли кто случаем подберет его. Горец с оружием в руках всегда опасен. Хотя, я слышал, здесь даже пастухи для защиты от волков носят не двустволки, как когда-то в советским времена, а «калаши». Надежнее. Но это горский, так сказать, колорит. Особенности местности, где оружия чрезвычайно много. Намного больше, чем его должно быть у мирных людей. Местная полиция пытается с такими явлениями бороться своими методами, но методы эти постоянно дают пополнение горным бандам в живой силе. По моему мнению, чтобы навести в Дагестане порядок, следует сначала разогнать по «местам не столь отдаленным» местную полицию, а потом уже вводить спецназ ГРУ – «вежливых людей»…

* * *

– Камнеломов, Коля! – позвал я в микрофон.

– Я! – отозвался старший сержант.

– Мой «планшетник» у тебя?

Хотя я и передал «планшетник» майору Медведю, я знал, что у того имеется собственный точно такой же гаджет. И подозревал, что майор мой передал старшему сержанту. Спрашивать о «планшетнике» у самого Медведя я не стал, чтобы не разговаривать с кем-то при эмире на «вы», показывая, что не я здесь командую. Показывать это было еще рано. А говорить с майором на «ты» я постеснялся, хотя в боевой обстановке это, возможно, и выглядело бы нормально.

– Так точно, товарищ старший лейтенант. У меня.

«Планшетник», как я и подумал, в самом деле, оказался у старшего сержанта. У майора Медведя на его собственном «планшетнике» была, видимо, установлена та самая программа, позволяющая наблюдать за местностью с помощью камер «беспилотника». Синхронизация с работающим дроном происходила в автоматическом режиме. И потому Медведь, не желая выпускать старшего сержанта в «слепой поиск» бандита на склоне, передал ему мой «планшетник».

– Принеси.

Старший сержант вышел со склона за спиной эмира. Тот, вне всякого сомнения, слышал шаги Камнеломова, намеренно громкие, весь напрягся, словно ожидая удара, но Коля даже кулак почему-то не поднял, и не дал эмиру даже самый просто презрительный подзатыльник. Просто прошел мимо, и передал мне «планшетник». Я сразу открыл карту всей Земли Отчуждения, включая район Грузии. Ту карту, что переслали мне из ГРУ по приказанию командующего.