Отчий сад - [75]
— Открыть? — крикнула из прихожей Кристина: в дверь звонили.
— Открой, это, наверное, тетя Наташа. Старшую дочь Рита уже изучила: сначала приласкается
— и тут же что-нибудь попросит. Но не сердилась на нее за это — старшей всегда меньше достается, любят малышек. Даже бабка Дебора говорит только о Майке.
— Привет!
— Привет, хорошо выглядишь! — Ритка вяло улыбнулась. Девчонки тут же начали возиться, выбежала из комнаты Майка, обняла Дашуню — они очень любили с ней обниматься, искоса поглядывая на взрослых свидетелей их большого чувства.
— Даша ужинала?
— Ты знаешь, скажу честно — и я не ужинала. Я с дачи. Они прошли в кухню, Ритка поставила на плиту сковородку
— подогреть котлеты с гречневой кашей. Разговаривая, уже резала овощи: помидоры, огурцы, лук. Лук, кстати, ты будешь?
— Я?
— А вдруг тебе целоваться? — остро глянула Ритка.
— Целоваться мне не с кем. Мура… это Мура. — Наталья вздохнула. — Да мы давно уже с ним… Живу монахиней.
— Плохо. — Рита вытерла нож о фартук. — А ремонт закончили?
— Мама! — ворвались Даша и Майка. — Пить! Пить! Наталья налила в чашки кипяченую воду из графина, всегда стоявшего на кухонном столе: пейте — и брысь!
— Я — коска! — заорала сразу же Майка. — Мяу-мяу! Тетя Наташа! Мяу!
— Мяу! — Наташа засмеялась.
— Когда у меня она будет «р» выговаривать, беспокоюсь. Надо к логопеду сводить. Ну, кошка, брысь!
— А я — мышка! — Даша глянула исподлобья. А ведь они чем-то точно похожи, подумала Наталья.
— Ну ладно, о даче. Так что? Девчонки выскочили из кухни, умчались.
— Сестры, а не догадываются об этом, — с горечью сказала Ритка, точно угадав мысли Натальи. — Ну, все там готово?
— Отремонтировали. Отпраздновали окончание работ.
— Кто был? Феоктистов был? Она как-то встретила его у Натальи, и он произвел на нее впечатление и кожаным плащом, и новой машиной под окном, и нагловатой безудержностью зеленых глаз.
— Был. О его лирических посягательствах Наталья умолчала.
— Хорошо сделали?
— Ты знаешь — неплохо. note 223
— Так сколько комнат, я забыла?
— Без кухни, ванной комнаты и застекленной веранды
— теперь внизу пять. А на втором этаже — холл и еще три. — Наталья ткнула вилкой в готовый уже салат, зацепила красный полумесяц помидора. — И темную я не считаю.
— Хорошо! — с чуть уловимой завистью протянула Ритка. — Чутье было у вашего деда, чутье — такое место выбрать!
— По мне, так лучше он выбрал бы другое место, куда не добрались бы госпланы и где обычный берег живой реки, а не искусственное море.
— Глупости! Самый престижный поселок!
— Рита, — подняв на нее глаза, произнесла Наталья, — ты — тоже наша. И потому одна комната на даче всегда твоя.
— …Спасибо. — Ритка расчувствовалась. — Что меня ожидает в ближайшее время — не знаю. Леня скупил массу картин, будет вывозить. Звонил оттуда. — Она коротко пересказала разговор. — И мать его приходила, уламывала. Говорила я — надо назвать девочку Деборой, нет, не послушался тогда. Ну ладно! — Она положила в тарелку кашу, котлеты. — Ой, чуть не подгорели. Поедим, уложим детей, тогда наговоримся.
— Так ты едешь или нет?
— У меня же дети! Леня считает, что там и Кристине, и особенно одаренной Майке — можно будет дать прекрасное образование. — И вдруг злорадно улыбнулась. — Можно, конечно, сделать ему подарочек на прощанье.
— Ты с ума сошла! Он такого не заслужил!
— А почему, собственно, нет? Что, думаешь, не сумею?!
— Опомнись, Рита! Да он от инфаркта умрет. И старуха сыграет в ящик. Ритка сгорбилась и тяжело вздохнула.
— Да жалко мне его. Я уж так…
— А если… если бы Митя женился на тебе? note 224
— Я что, себе враг! — Ритка гордо выпрямилась, встала с табуретки, щедро плюнула в раковину, объяснила: — Табак в зубы попал. — Подняла брови. — Юлия Николаевна часто мне говорила, он — не опора… И потом, куда я ему… с двумя-то хвостами! Большому кораблю, как ты знаешь, большое плаванье. Она хмуро села.
— Хоть мир посмотрю… — Она закурила опять. — А то и здесь не пропаду. С двумя руками, с головой на плечах. Буду работать на полторы. Директор поможет. А ночами, когда никто не видит, буду подъезд наш мыть. Я, знаешь ли, не брезгливая. За окном раздались какие-то свистки, топот ног, крики.
— Постоянно по вечерам у нас во дворе хулиганье собирается. Мне иногда приходится выходить, помогать милиции разобраться, я же ответственное лицо! — Она чуть заметно улыбнулась. — Самое ужасное, — она поднялась и запахнула халат, — самое ужасное, что Леня — хороший мужик, я ему изменяла, я была по отношению к нему дрянью, вон там, — она головой кивнула в сторону детской, — грех мой голубоглазый, а он старался, как мог, квартиру обставлял, и деньги, и платья, все мне завидовали. И мягкий он.
— Не вини себя, — сказала Наталья грустно, — он, конечно, неплохой, но твоя душа искала жертвенности, она металась, задыхалась… Ты прекрасная мать — ответственная, аккуратная, заботливая…
— Прекрасная! Ну что ты, Наташка! Я таскалась, а детей
— лишь бы кто на время хоть забрал — эге! — что говорить
— дурная баба! Уложив детей, они тоже пошли в спальню, Наталье Рита достала свою ночную сорочку, себе — из тумбочки карты, легла, стала гадать.
«Рудник» – это роман в рассказах, связанных не только общими героями, но и эпохой: Сибирь от середины ХIХ века до предреволюционных лет ХХ века и наших дней. В основе событий – судебное дело 1870-х годов на алтайском руднике при Колывано-Воскресенских заводах, польская каторга и иркутская ссылка, предреволюционные годы в Красноярске и красный террор в Хакасии. Высвечивая яркие судьбы героев, автор сумел, по словам писателя Михаила Щукина, воссоздать «настоящую картину прошлой жизни и судеб».
«Она, по всей видимости, была глуповата, раз влюблялась только в чужое мнение…».
«Кира боится оставаться с Артемкой одна, поэтому, когда муж- предприниматель занят делами в городе, а няня берет двухдневный отпуск, Кира обычно зовет в гости одинокую подругу Таню, учительницу начальных классов. А что, пусть поживет, хоть поест сытно да посмотрит, как люди живут, верно?».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…