Отчаянный шантаж - [71]

– Откуда ты знаешь? Как ты можешь утверждать, что…

– Мама призналась мне, что Рэймонд Куин был твоим отцом.

Пару секунд в трубке слышалось лишь прерывистое дыхание Глории.

– Значит, он мне должен, так? Он должен мне. Напыщенный профессор всю жизнь строил из себя праведника. Он во всем виноват. Сколько лет он не давал мне ни цента! Подбирал уличных подонков, а мне не давал ни цента. Он мне очень много должен!

– Он не знал о твоем существовании.

– Я ему сказала, так? Я ему ясно объяснила, что он сделал и кто я такая. И каков результат? – Визгливый голос Глории звенел у нее в ушах. – Видите ли, он хочет поговорить с моей матерью. Видите ли, он не даст мне ни одного поганого доллара, пока не поговорит с моей матерью!

– И поэтому ты пошла к декану университета и заявила, что Рэймонд Куин приставал к тебе?

– Напугала его до смерти. Так ему и надо! Высокомерный сукин сын.

"Я была права, – подумала Сибил. – Интуиция не подвела меня, когда я вошла в ту комнату в полицейском участке. Произошла ошибка. Эта женщина – совершенно чужая».

– И когда ничего не вышло, ты использовала Сета.

– У мальчишки его глаза. Это и без очков видно. – В трубке послышался всасывающий звук, шипение – это Глория затянулась сигаретой. – Как только старикашка увидел парня, сразу запел по-другому, – злорадно сказала она.

– Он дал тебе деньги за Сета.

– Мало дал. Он мне должен. Послушай, Сиб… – Голос Глории задрожал, теперь она исполняла другую роль. – Ты даже не представляешь, каково мне. Я растила мальчишку одна. Это ничтожество Джерри Делотер сбежал почти сразу после его рождения. Никто не хотел мне помочь. Когда я звонила домой, наша дражайшая мамочка бросала трубку, как и тот благонравный болван, за которого она вышла замуж. Я ведь могла отказаться от мальчишки. Я могла отдать его в любой момент. Пособие на ребенка ничтожно.

– Обязательно все всегда сводить к деньгам? – холодно осведомилась Сибил.

– Легко смотреть свысока, когда у тебя полно баксов. Тебе никогда не приходилось попрошайничать, изворачиваться. У идеальной дочки всегда было полно всего. Теперь – моя очередь.

– Глория, я бы помогла тебе. Я пыталась помочь, когда ты привезла Сета в Нью-Йорк.

– Да, да, да. Старая песня. Устройся на работу, перестань пить, брось наркотики. Дерьмо! Не желаю ничего слышать, поняла? Это моя жизнь, сестренка, не твоя. И это мой ребенок, не твой.

– Какой сегодня день, Глория? – спросила Сибил, стараясь и дальше держать себя в руках.

– Что? О чем ты говоришь, черт побери?

– Сегодня двадцать восьмое сентября. Для тебя эта дата что-нибудь значит?

– А что она должна значить? Поганая пятница. И одиннадцатый день рождения твоего сына… Сибил решительно распрямила плечи.

– Глория, ты не получишь Сета, хотя мы обе прекрасно знаем, что ты не этого добиваешься.

– Ты не можешь…

– Заткнись! Мне надоели твои игры. Я знаю, что ты собой представляешь. Не хотела знать. Долго притворялась, что не знаю. Хватит! Если тебе нужна помощь, я найду хорошую больницу и заплачу за курс реабилитации. На другое не рассчитывай!

– Не нужна мне твоя чертова помощь!

– Прекрасно. Это твой выбор. Ты не получишь от Куинов ни цента, и ты не подойдешь к Сету на пушечный выстрел. Я дала письменные показания под присягой адвокату и нотариально заверенное заявление чиновнику, ведущему дело Сета. Я рассказала им все и, если возникнет необходимость, повторю в суде, что, по желанию Сета и в его интересах, он должен остаться у Куинов навсегда. Я сделаю все, чтобы ты больше никогда не смогла его использовать.

– Сука! – В злобном шипении Глории ясно слышался испуг. – Ты не посмеешь так поступить со мной. Думаешь, что можешь отбросить меня, как старый башмак, и спутаться с этими ублюдками? Я тебя погублю.

– Ты, конечно, можешь попробовать, но у тебя ничего не выйдет. Ты уже проиграла.

– Ты точно такая, как она! – исходила злобой Глория. – Точно как наша мамочка с рыбьей кровью. Снаружи – идеальная принцесса, а внутри – просто сука.

"Может быть, насчет меня Глория и права», – устало подумала Сибил.

– Ты шантажировала Рэймонда Куина, который ничем тебя не обидел, и он заплатил. С его сыновьями, Глория, этот номер не пройдет. И я тоже на твою удочку больше не попадусь.

– Неужели? Давай попробуем. Сотня тысяч баксов, или я обращусь в прессу, например, в «Нэшнл инкуайер» или в «Хард копи». Посмотрим, как станут распродаваться твои вшивые книжонки, когда я расскажу свою историю, – пригрозила Глория.

– Спрос на них возрастет процентов на двадцать, – кротко произнесла Сибил. – Я не поддамся на шантаж, Глория. Делай, что хочешь, но подумай вот о чем: в Мэриленде тебя ждет обвинение в жестоком обращении с ребенком. У Куинов есть доказательства. Я их видела. На твоем месте я бы поумерила пыл.

Глория разразилась потоком ругательств, но Сибил не стала больше ее слушать, положила трубку, закрыла глаза. Она сдерживалась во время разговора, однако сейчас ничего не могла с собой поделать: ее мутило, виски стискивала боль…

Сибил сидела на кровати, прижавшись лицом к коленям, пока дыхание не выровнялось и тошнота чуть-чуть не отступила. Затем она встала, приняла таблетку от мигрени, подрумянила побледневшие щеки и, захватив сумочку, жакет и подарки для Сета, покинула гостиничный номер.