Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс - [18]

— Ты как-то очень сильно нервничаешь, — говорит она, накручивая на палец бахрому расшитого розовыми цветами покрывала.

Я поднимаю руку, чтобы пригладить волосы, и этот идиот на экране практически одновременно со мной делает то же самое. Это конечно же ни о чем не говорит. У нас с ним есть несколько общих черт — но это всего лишь совпадение.

Кэт берет пульт и ставит запись на паузу. Малиновый Огонь, собиравшийся рассказать краткое содержание очередной серии, замирает на месте. Его лицо обращено к зрителям, и такое впечатление, будто он смотрит прямо на меня. Замечательно.

Кэт ничего не говорит. Мы сидим совсем близко друг к другу. От нее пахнет арбузным шампунем и специальным мылом, которое использует ее мама для стирки вещей. Надеюсь, одежда на ней настоящая, а то она благодаря своей способности создавать видимость чего угодно может и голой рядом сидеть. Наши плечи практически соприкасаются, и, если бы я не цеплялся в отчаянии за покрывала, горюя о том, что у Малинового Огня волосы того же цвета, что и у меня, моя рука лежала бы рядом с ее, а может, я бы даже положил ладонь на ее руку. В принципе в этом нет ничего страшного, если не принимать во внимание то, насколько мы отдалились друг от друга за год. Правда, сначала я с ней совсем не разговаривал, а теперь вот сижу рядом, на одной постели, смотрю телевизор и отпускаю шуточки по поводу идиотского шоу. Я бы солгал, сказав, что мне не хочется потрогать ее за руку и за другие менее публичные места, но я этого себе никогда не позволю.

Нельзя наступать на те же грабли снова.

— Нужно поговорить, — в конце концов произносит Кэт тихим голосом. — О нас.

— Нет никаких «нас», Кэт.

— Да, я знаю, на вечеринке по случаю твоего дня рождения я тебя напугала. Когда чуть… не поцеловала тебя, — говорит Кэт, сопровождая слова глубоким взволнованным вздохом. — И теперь ты ведешь себя странно.

Нет, это я чуть не поцеловал ее. И если уж я чего-то и боюсь, так это того, что мой отец — супергерой и, вполне вероятно, именно тот, который смотрит на меня с экрана. К Кэт это никакого отношения не имеет, но она определенно видит, что со мной что-то не так, просто по моему поведению, даже не зная о букве «X» на пальце.

— Я хотела тебя поцеловать, — признается она, бросает на меня быстрый взгляд и опускает глаза. Нащупав пульт, она кладет его на тумбочку и начинает тискать одну из розовых подушек. — Мне показалось, что мы снова вместе, и…

— Погоди-ка, — говорю я, предостерегающе выставляя вперед руку. — Мы не «снова вместе». — Начинаю смеяться. Мне правда смешно, хотя я бы охотно сказал ей то же самое. — Не понимаю, почему ты так решила.

Кэт закусывает нижнюю губу.

— То есть ты хочешь сказать, что все время сидишь у меня в комнате, прижимаешься ко мне, и все это просто так?

— Я к тебе не прижимаюсь.

Честно говоря, Кэт, конечно, права, и то, что мы с ней делали последние несколько недель, вполне заслуживает слова «прижиматься», но я никогда в этом не признаюсь. Приходится отодвинуться подальше, чтобы показать, насколько сильно она ошибается. Сердце начинает учащенно биться, потому что я понимаю: Кэт на меня охотится, а мне очень не хочется оказаться пойманным. Честно говоря, в душе она мне очень нравится, но ей об этом знать ни в коем случае не следует — зачем давать человеку в руки лишние козыри.

— Я чувствую, Кэт, что у нас с тобой… все кончено.

Это звучит фальшиво, даже для меня самого. Чувство вины пронзает грудь, как шпага, и я не могу смотреть на Кэт.

Но каждый раз, когда я думаю, как приятно было бы снова поцеловать ее, обнять, сказать кому-нибудь, что она моя девушка, к приятным картинам, рисуемым воображением, примешиваются воспоминания о том, как я вошел в спальню и застал ее целующейся с Питом. Она не была похожа на себя — придала себе чужое обличье: длинные светлые волосы, крепкая мускулатура и формы более пышные, но обнимал ее мой бывший лучший друг. Увидев, кто вошел, она преобразилась в саму себя и посмотрела на меня полными ужаса глазами — такими же, вероятно, какими смотрел на нее я.

Если бы она сохранила самообладание и не сделалась похожей на себя, я бы, возможно, никогда не догадался, кто передо мной.

— Дэмиен, — шепчет Кэт, — не будь таким. Я знаю, ты…

— Мы не можем быть вместе, Кэт. В прошлый раз ты тоже сказала, что я тебе нравлюсь, и посмотри, что из этого вышло? Если бы я действительно тебе нравился, ты бы не стала целоваться с Питом. Зачем же ты сама все испортила?

Глаза Кэт наполняются слезами.

— Прости меня, — говорит она сдавленным голосом, в котором слышатся скрытые рыдания. Не выдержав, Кэт заливается слезами. — Я совершила ошибку. Я просто… не знала, как важно то, что происходит между нами. Не знала, как много это значит для меня, и когда открыла в себе способность превращаться в кого угодно, мне захотелось стать другим человеком.

— На моем дне рождения, Кэт? В моей спальне? На моей кровати?!

— У меня даже в мыслях не было сделать там что-то нехорошее! Мне просто захотелось побыть одной, а Пит пришел посмотреть, что со мной. Он пытался меня утешить.

— Полагаю, у него получилось. Раз уж ты засунула язык ему в рот. Отлично.