Отчаянная тигрица - [2]

Что ж, это довольно суровое наказание. Милосердием здесь и не пахнет. Однако первый раб еще ниже склонил голову, выражая свою покорность воле хозяина. Ни одному крестьянину не под силу заплатить долг в месячный срок после того, как он собрал и продал свой урожай. А если он к тому же лишится своих волов, то это вообще можно считать делом безнадежным. Тем не менее этот несчастный целый месяц будет свободным человеком, и это уже кое-что.

Господин Су налил себе еще чаю.

— Расскажи мне о цветах, — приказал он.

— На этой ветке два цветка. Один из них темный. Он вот-вот завянет. Другой цветок — маленький. Он только начинает расцветать.

Господин Су даже не посмотрел на него, продолжая с наслаждением пить чай. Но первый раб заметил, как задрожали его пальцы. Господин Су удивился, узнав, что на ветке появился еще один цветок. Он хорошо знал первый цветок, который ему уже порядком надоел.

— Мистер Ван не платит налоги?

— Как вы и предполагали, он скрывал свои истинные доходы, — ответил первый раб. В его голосе появились едва уловимые нотки восхищения. И восхищение это было искренним. Оно помогло ему скрыть чувство радостного ожидания, от которого у него даже сердце забилось быстрее. Господин Су отличался невероятной изобретательностью в выборе методов и орудий казни. Особенно в те дни, когда он изнывал от скуки.

Однако предполагаемая казнь не состоится. Господин Су, подняв глаза, посмотрел на красивые иероглифы, начертанные на стене. Это было одно из его любимых изречений. Оно гласило, что человеку необходимо уметь пользоваться всеми имеющимися в распоряжении средствами, в том числе и людьми.

— В таком случае собаке повезло.

Первый раб кивнул в ответ, давая понять, что разгадал замысел хозяина. Крестьянину Люку дадут возможность заставить мистера Вана признаться в обмане и возместить все убытки. Те деньги, которые Люку угрозами или пытками удастся получить с мистера Вана, помимо его долга, пойдут в уплату долгов самого Люка. Таким образом, господин Су легко и без каких-либо усилий получит причитающиеся ему деньги, а также нового раба в придачу. Но при этом ни Люк, ни Ван не поймут, что попали в рабство. Как правило, этого никто не понимает. Истина всегда слишком поздно выплывает наружу. Наличие долга ставит людей в зависимое положение, а жадность потом надолго удерживает их в этом положении. Тем временем господин Су будет упиваться своей властью, извлекая из этого немалую выгоду. В конечном счете такие люди становятся необычайно ловкими и умелыми, а сундуки господина Су тяжелеют не по дням, а по часам.

— Что ты скажешь о втором цветке?

— Этой ночью арестовали Тена Куи Ю и его жену, шанхайскую тигрицу. Генерал Кэнг посадил семейную пару в тюрьму и учинил им допрос по поводу своего пропавшего сына, — ответил первый раб. Он поведал об этом все тем же ровным голосом, хотя внутри у него все дрожало от возбуждения. Ему пришлось приложить немало усилий и потратить достаточно много денег для того, чтобы вышколить своих осведомителей (у него имелась целая шпионская сеть), которые и сообщили ему эту новость. Вот теперь он выяснит, не пропали ли его труды даром.

Господин Су надолго задумался. Пристально глядя в какую-то точку, указательным пальцем правой руки он медленно поглаживал дракона на своем браслете, доставшемся ему в дар от императора. Так он обычно делал, когда ему сообщали о новом цветке. Однако сегодня — особый случай. Господину Су представилась возможность получить все, чего он так долго добивался: шанс сказочно обогатиться и приобрести огромную власть, отомстить семейству, которое не подчинялось его воле и оказывало ему сопротивление, и самое главное — хоть немного развеять свою нестерпимую скуку.

— Кому об этом известно?

Первый раб затаил дыхание. Наступил самый опасный момент. Он вел себя довольно смело, решив первым сообщить столь важную новость, и если ошибся в своих расчетах, то за эту дерзость поплатится жизнью.

— Все, кто знал об этом, уже мертвы, — невероятно спокойным и ровным голосом ответил раб. — За исключением самого генерала Кэнга, который уехал в Пекин, и солдат, которые охраняют этих всеми забытых арестантов.

Пылая от гнева, господин Су сурово сдвинул брови.

— Ты убьешь солдат генерала Кэнга, прикрываясь моим именем?

— Я никогда не посмею сделать этого! — поспешил заверить его первый раб. — Напившись, солдаты часто ссорятся и даже дерутся между собой. Поверьте, на свете нет такого генерала, которому нравятся чрезмерно болтливые подчиненные. Кэнг совсем не расстроится, потеряв своих людей, — добавил первый раб, горячо молясь о том, чтобы его предположение сбылось. Самое главное сейчас — убедить хозяина. Господин Су должен поверить своему слуге, ведь для него, первого раба, сейчас это вопрос жизни и смерти.

Замерев от ужаса, первый раб наблюдал за тем, как хозяин, засунув под стол руку, дотронулся до пистолета, принадлежавшего белому человеку. Это подлое оружие было спрятано так, чтобы жертва не догадалась о том, что пришел ее смертный час и погибнуть ей суждено именно от руки господина Су. Его сердце бешено колотилось в груди. Слушая эти гулкие удары, первый раб размышлял о том, сможет ли он спастись. Нет, не сможет. У него не было ни единого шанса остаться в живых. Если он попытается выбежать из комнаты, то его моментально застрелят. Вымолить пощаду ему тоже не удастся. Он знал, что болтунов и нытиков господин Су убивал из принципиальных соображений. Первому рабу остается только одно — прижаться лбом к полу и молиться о том, чтобы смерть его настала как можно быстрее.