Отчаяние бессмертных - [54]

— Т… ты не… Я теб…

— И вот мой вывод: ваша вера не ошибочна. Равно как и мои выводы. Значит, из этого может быть только один вывод, — прошептал некромант. — Люди, что ищут утешения в вашей вере, вовсе не проникаются ею. Они не верят в двух богов. Они не верят в то, что ваше дело правое. Они не верят вам!

— Будь ты проклят!

Рука обожженного мужчины взметнулась наверх. В скрюченных пальцах все еще была сжата рукоять меча с небольшим зазубренным куском, оставшимся от некогда опасного оружия.

Обломок меча впился в раскрытую ладонь, выставленную Ивирионом в качестве защиты. Брызнула кровь, но некромант не отступил. Пламя в считанные секунды охватило руку некроманта и быстро перекинулось дальше на запястье противника.

Мужчина истошно закричал, когда огонь начал пожирать его руку.

— Это было не очень умно, — словно не замечая боли в руке продолжал некромант. — Сейчас ты ничего не можешь мне сделать. Ничего! Ну а я, — пламя уже полностью охватило руку едва живого человека, но Ивирион загасил его. — А я могу. И я вытащу из тебя все, что только возможно.

Ладонь на голове мужчины засияла зеленым светом, по белой коже пошли мелкие темно-зеленые трещины. Словно мрамор, подвергшийся разрушению. Мельчайшие щупальца огня распространились по голове едва живого мужчины, устремляясь к глазам и ушам, рту и шее.

— А теперь, ты расскажешь мне все. И я не намерен слушать твой религиозный бред, которым явно забита твоя голова. Дай мне узреть истину!

И мужчина закричал.

* * *

Образы. Сотни. Тысячи расплывчатых едва ощутимых образов, что проносились мимо него. Вот что он увидел. Вот что представляло собой сознание человека. Какие-то из них сияли, а другие были замутненными. Что-то было более четким, что-то менее.

Ивирион оказался посреди всего этого водоворота, пытаясь сосредоточиться. Что скрывал этот человек? Почему? И какие сведения в его голове были ему нужнее всего?

Детство? Все может быть. Как-никак церкви двух богов двадцать лет. А ему? Тридцать два. Быть может, он был свидетелем возвеличивания церкви? Рождение, рождение брата и сестры, жизнь на ферме, а затем и в большом городе.

Нет. Не то.

Тогда как? Как он стал одним из тех, кто носил синие доспехи? Быть может в юношестве?

Первая любовь, гибель родителей, смерть брата, жизнь в трущобах.

Нет. Снова не то.

Тогда когда? После двадцати трех. Вот оно. Жизнь в трущобах сломала его. Дальше. Голод, нищета, убийство за кусок хлеба. А мясо вообще роскошь. Дальше, глубже, быстрее. Ага. Раскаяние. Он раскаялся и пришел в храм. Пришел и что? Как он стал таким?

Еще сотни воспоминаний. Испытания, тренировки. Каждый день новая пытка. Каждый день один из его друзей ломался и умирал. Телом или разумом. Неважно, все они, так или иначе, гибли. Его эмоции. Что он чувствовал, когда видел их тела?

Пустота. Никаких эмоций. Сопереживание? Отсутствует. Злость? Отсутствует. Радость? Отсутствует.

Нет. Такого просто не может быть. Каждый испытывал от убийства хоть что-то. Неважно убил он сам, наблюдал за этим или слышал от кого-то другого. Даже некроманты, хоть в этом никто бы не признался, испытывали при виде смерти хоть что-то. Боготворили, уважали, восхищались, боялись. Эмоции были!

А здесь? Пустота. В чем же была причина? Глубже. Еще глубже.

Нет. Такого просто не могло быть. Их ломали. Он понимал это. Избиения, мучения, эмоциональное давление. Он мог все это понять. Он мог понять, что человек ломался и при меньшем, но чтобы настолько… Тогда что было дальше? Если эмоции исчезали, то что же становилось на их место? И как они проявлялись обратно? Тот, чей разум он сейчас исследовал, явно ненавидел его. Его и всех остальных некромантов. Презрение, злость, ярость.

Ясно. Вера. Она заменяла ему то, чего он лишился. А затем? Сотни часов в молитвах, тренировках тела и духа, новые мучения, чтобы закалить его как морально, так и физически. А после — обретение силы. Силы, что позволяла ему драться с обычными людьми и с легкостью побеждать их. Силы, что вела его вперед, как бы сильно он ни уставал и в каком бы состоянии ни был. Силы, что позволяла противостоять некромантам.

Ладно, с этим все было более-менее понятно. Что дальше?

Две серебряные полосы. Да. Как он их получил, и что это означало?

Поиск вновь оказался сложным. Этот человек поражал его: он помнил сотни текстов молитв, тысячи строк, что для обычного человека бы слились в сплошную мешанину. Так, что же еще? Восхваления двух богов. Это уже интересно. Так, духовенство. Он мог узнать о санах этих фанатиков.

Сперва все, что он видел, не представляло для него ничего интересного. Слишком много лишнего, пафосного и приукрашенного. Людям вливали в головы некие идеи, основанные на верованиях церкви двух богов. И они в них верили. Он в них верил. Разум этого человека настолько пропитался этой идеей, что Ивириону становилось даже тошно. Но не это было ему нужно. Он искал вовсе не это.

Но вот оно. Золотое, серебряное и черное духовенства. Что это такое?

Черное. Хм, интересно. Похоже, что к черному духовенству относились все те святоши, что не участвовали в этом походе. Точнее не так. Все кто не брался за оружие, и чьим единственным способом несения веры было проповедование из-за кафедры. А если коротко — тщедушные старики и трусы. Слабые, безвольные. Именно его он, скорее всего, встретил там в храме. Именно он отпер тайник с книгами.