Отцеубийцы - [18]

– Да потому, что народу плевать, кто король: я, Редрих, маленькая ведьма или ты! Для него не изменится ровным счетом ничего. Он, народ, уже давно забыл, из-за чего грызетесь вы с Редрихом или Редрих с Митровицами. А лично мне корона и даром не нужна! Я провел с Редрихом достаточно времени, чтобы увидеть, что она делает с людьми. Такой судьбы я не пожелаю даже тебе, старик. Кроме того… я понимаю, к чему ты ведешь. Ты хочешь предложить мне вместе свергнуть Редриха и думаешь, что я от счастья затанцую на задних лапках, как болонка.

– Древние рода Бракадии пойдут за тобой. Для них кровь – это все…

– Никто никогда и никуда за мной не пойдет! Я самоубийца. Я еретик. Я предатель. Я торчок. При дворе считают, что я сплю со своим оруженосцем. Армия думает, что я убил их генерала. Я не смог даже подарить детей своей жене, и наш брак был расторгнут. – Рейнар расхохотался: – Ты смешон, Ян Хроуст, в своей жажде мести и власти!

– Да как ты смеешь! – закричал Латерфольт и, уже не в силах сдерживаться, бросился к Рейнару. Кирш и Петлич схватили его за плечи, но Латерфольт сбросил их с себя и стал наступать на герцога: – Смешно? Это ты смешон и жалок, шваль! Дело даже не в короне, а в чести! Редрих отнял у тебя все: убил твоих братьев, забрал твоих грифонов, украл даже герб твоего рода, оставив тебе собаку! Собака ты и есть, и неудивительно, что Редрих вытирает о тебя ноги!

Егермейстер оказался рядом с герцогом. Оружия при Латерфольте не было, но, кажется, он готов был убить Рейнара голыми руками: пальцы скрючились, как вороньи когти, и только молчание Хроуста останавливало его. Шарка вдруг заметила глаза Своры за железным креслом. Она их не звала, точнее, не заметила, как призвала, и уж точно не смогла бы себе ответить, зачем это сделала.

– Убьем его, Ян! – кричал Латерфольт. – Он бесполезен! Добудем все, что нам нужно, от других пленников. Я скорее смирюсь с Редрихом, чем присягну такому, как Рейнар!

– Впервые в жизни хинн дело говорит, гетман, – развеселился Рейнар. Но тут же пощечина, такая сильная, что Шарка почти ощутила ее на собственной щеке, заставила его замолчать.

– Заткнись, Латерфольт! – Терпение Хроуста закончилось. – Не тебе отдавать приказы! Не тебе, который все эти дни только и делал, что хныкал, как дитя, когда я в нем нуждался! Шарка!

Она вздрогнула, словно забыла о собственном существовании. Теперь на нее смотрели все: и дрожащий от ненависти и обиды Латерфольт, и Рейнар с разбитыми, но все еще ухмыляющимися губами, и Хроуст, который от гнева словно вырос, как великан, и ничего не понимающие Сиротки. Шарка обнаружила, что уже давно стоит на ногах, а вокруг нее уплотняются демоны.

– Шарка! – повторил Хроуст и сделал шаг в сторону, чтобы не загораживать пленника. – Убей герцога Рейнара!

– Что?

Он не повторил приказ, но по одному его виду она поняла, что ей не почудилось. Шарка мотнула головой, словно пытаясь сбросить с себя взгляд болотного цвета глаз Рейнара и взгляд Латерфольта, который впервые за пять дней смотрел на нее, а не сквозь нее.

Разве Хроуст не обещал, что больше ничего не попросит?

Латерфольт в два прыжка оказался прямо перед Шаркой и схватил ее за плечи:

– Давай, Шарка! Это суд, и он велит тебе казнить этого человека! Делай же!

Она слабо попыталась вырваться из его хватки, но руки, которые совсем недавно ласкали и оберегали ее, впивались все сильнее. Хроуст вмешался и разнял Латерфольта и Шарку, как отец дерущихся детей. Герцог в ошейнике снова рассмеялся неприятным сухим смехом…

Она вышла из-за спины Хроуста и встала напротив Рейнара. Тот умолк, но ухмылка так и не сошла с окровавленного рта. На мгновение она вдруг увидела лицо молодого Рейнара – того прекрасного длинноволосого вельможи с высокомерным прищуром из сна Свортека. Демоны стеклись к железному креслу, и в следующий миг оно утонуло в многорукой, многоголовой, бурлящей тьме. В ее копошении пропали очертания человека. Черный водоворот вился и вился вокруг пленника…

А затем замер и опять превратился в стаю демонов, припавших на передние лапы, как псы перед хозяином. Рейнар проступил из тьмы, бледный и испуганный, но живой и невредимый. Свора пожирала его взглядами жемчужных глаз, но ни одна лапа, ни одна пасть так и не коснулись герцога.

– Вот почему мы не убьем тебя, – произнес Хроуст, спокойный, как фокусник, который только что показал несложный трюк. – Может быть, ты сам уже давно сдался. Но у Свортека были на тебя планы, раз он передал тебе часть Дара.

– Свортек ничего мне не передавал, – выдохнул Рейнар. – Клянусь!

– Твои клятвы яйца выеденного не стоят, – выпалил Латерфольт.

– Выведите Рейнара, – распорядился Хроуст, не дожидаясь очередной перепалки. – Дайте ему новую рубашку. Никаких больше цепей и ошейников. Мы с вами увидимся на второй части суда, ваше величество.

Конвоиры отстегнули Рейнара от кресла и вывели из зала. Следом вышли, получив одобрение Хроуста, Сиротки, перешептываясь на ходу. Гетман уселся обратно на свой стул: старые ноги устали от долгого стояния. Латерфольт не спешил покидать зал, как и Шарка, которая вообще слабо представляла себе, что делать без их приказов.