Отбор в Академию Стражей - [9]

Год назад, когда отец, наконец, смирился с моим решением поступать в ГАС и занялся тренировками упрямой дочери, я не только похудела на десять килограммов и научилась без устали наматывать километры на ботинки… Ко всему прочему я узнала, что признать себя «девочкой» в чисто мужской компании не всегда радость и комфорт.

— Выше ноги, милахи! Я из вас, баб сопливых, еще сделаю настоящих мужиков. Вперед! — орал мой любимый папа на курсантов-полицейских, сплошь крепких парней, гоняя их в хвост и в гриву по полосе препятствий.

«Девчонка», неожиданно для меня, оказалось крайне ругательным словом в кругах брутальных мачо. И если в самом начале учебы я соглашусь признать себя «цыпочкой», клеймо слабой особи удастся снять только дракой и победой в ней. То есть никогда. Не выстою я против этих шкафов.

— Спасибо, Себа, — вежливо ответила я крепышу, — но лучше дождусь своей очереди, как и все.

— И я останусь, — быстро присоединилась Моника, — вместе с братом и Стеллой.

— Да хватит ломаться. — Себастиан, не обращая внимание на блондинку, игриво улыбаясь, двинулся прямо на меня — А! Я понял. Ты хочешь на ручках прокатиться. Они у дяди Себы теплые.

— Стоять! — рявкнула я. Не знаю почему, но эта команда действует моментально, надежно парализуя на пару секунд. — Кодекс нарушаешь? Окажешь давление на другого студента против его согласия и полетишь под исключение. Конфликта хочешь?

Парень застыл на полушаге, глаза его недобро сверкнули, выжигая всю приветливость. На мокром от пота виске пиявкой налилась толстая синяя вена, вспыхнули и затухли из-под распахнутой сорочки активированные руны. То ли он еще не умел контролировать силу, то ли чуть не применил ко мне пси-воздействие.

— Ну и дуры, к вам по-человечески, а вы задом.

Уходил Себа, медленно, ссутулившись, вразвалочку разбитную, всем видом показывая, что разговор еще не окончен. Оставив после себя неприятный привкус невольной, вынужденной, но все же ошибки.

— А в какой главе Кодекса сообщается про наказание за давление? — тихо поинтересовался Мартин.

— Ты что, уже прочитал Кодекс? — изумилась я. От эмоционального напряжения меня еще потряхивало. Я-то угрожала Себе в полной уверенности, что Кодекс здесь никто еще в глаза не видел.

Оказалось, что поступившим его выдали заранее, еще вчера-позавчера, вместе с формой и учебниками. Все получили. Кроме одной успевшей в последний момент нагло рискующей особы.

А ведь Себа, получается, с Кодексом не ознакомился. В загул радости ушел перед учебой, на вечеринках последнее оставшееся перед академией время растранжирил. И побоялся меня опровергать, уверенный, что я знаю о чем говорю.

Выпросив у Мартина тонкую книжицу Кодекса ГАСа, я почти час, пока двигалась очередь, внимательно читала пункт за пунктом, раздел за разделом, некоторые важные нюансы бормоча вслух и делясь впечатлениями с двойняшками.

Мои новые знакомые оказались из обедневшей многочисленной семьи. Когда Мартин выиграл Олимпиаду по проявлениям Хаоса и ему сообщили примерную зарплату Стражей, парень долго не мог поверить в реальность гигантских цифр. Зато практичная Моника поверила сразу.

Не инициированная, а лишь пси-зарегистрированная, со спящим потенциалом, она развила бурную деятельность по подаче документов, упросив комиссию взять не только Мартина, а обоих. Дескать, вместе они сильнее.

— Нам во как нужны эти деньги, — она рубанула себя ладонью по горлу и упрямо свела брови в одну жесткую линию, — родня старая совсем. Одни мы с Мартином через год-другой добытчиками останемся. Если через отбор пройдем и официальными студентами-Стражами станем, частные заказы по зачистке сможем брать, то-се.

Мартин только обреченно кивал, даже не пытаясь вклиниваться в планы энергичной сестры.

К кабинету татуировок мы подошли почти приятелями, каждый понимал, что первое время надо держаться вместе, одиночкам на отсеве не выжить.

— Последние? — в коридор выглянул лысый мужчина, расписанный аж до ушей. Словно его взяли за макушку и окунули в чернильницу с перемешанными красками. — Заходите и раздевайтесь до пояса.

Он посмотрел на наши с Моникой ошарашенные лица и довольно хохотнул.

— Ладно. Девушки могут оставить сверху лифы или что там у вас. А что ж вы не прошли без очереди? У парней только и разговоров было — кого они там потрогали да пошлепали, пока девчонки через всех бежали. Нормально так познакомились, умники.

Вот и разъяснение джентльменству. Довольная Моника дружески толкнула меня локтем, и мы вместе, подпихиваемые сзади сумками и Мартином, ввалились в светлую квадратную комнату с тату-топчанами.

У большого зеркала стояли двое: знакомый мне по вечеринке белоголовый нобиль и что-то тихо втолковывающий ему Себа. Почувствовав мое внимание Райден, а это был он, повернулся, заглянув в лист, который держал в руках и удовлетворенно заметил:

— Последние трое из Гаммы. Итого ровно тридцать шесть человек. По двенадцать в каждой группе. Завершаем.

Иронично изогнутые губы. Шелковые при касании, тут же мне напомнила вредная память. Выбритости над ушами. Темные брови.

Тут его взгляд сфокусировался на мне и по лицу расползлось неверящее узнавание.