Отбор для Слепого - [72]

— Ярослав, Степка был с тобой в Москве! И ранен он был в метро у землекопов. Как думаешь, могли они именно в тот момент подсунуть нам вместо него своего притворщика? Меня смущает, тот факт, что парень не изменился после ранения, когда без сознания, практически при смерти, находился. Наверное же, для создания изменений, маски этой визуальной, какие-то усилия должны прилагаться? В таком физическом состоянии способен ли человек поддерживать этот эффект?

— Ну, не знаю! — Ярослав задумался, посматривая на Димона Десантника, входившего в команду в той поездке. — А мать? Мать Степки? Неужели сына своего от притворщика не отличила? Два года уже прошло, они в одной комнате бок обо бок живут, и никаких сомнений у нее не возникло? Ко мне она с таким вопросом не подходила…

— А давайте мать его сейчас сюда позовем! Где она? — Антон любил решать проблемы сразу и кардинально.

— В операционной. Зоя ей возле Степки посидеть разрешила. Он там от наркоза отходит после операции.

— Нам знать нужно, как там у притворщиков эти все процессы происходят, — мне пришла в голову мысль. — Где там Беркут, пусть бы этого…, Дениса сюда позвал, нужно послушать его размышления.

— Я бы не очень-то доверял этому Денису, — Антон недовольно нахмурился.

— Почему? Нормальный, вроде, парень, — у Димона, наоборот, все всегда были «нормальными парнями», может, поэтому, из-за доброты его и положительного отношения к молодежи, бойцы особенно любили Десантника, и предпочитали именно в его отряде тренироваться, а не у нелюдимого, неразговорчивого, хоть и замечательного профессионала, Лёхи Стрелка.

— Потому, Дима, — Антон на правах главного, единственный позволял себе так панибратски разговаривать с Димоном. — Что он — предатель! Пусть и предал не нас. А еще — скользкий такой, смазливый, гад! На Таисию смотрит, как на… смотрит, в общем, сука!

Я подумал о том, что в нашей поездке Денис проявлял явный интерес и к Регине. Не смущаясь, вел себя так, будто был с нами в команде всегда, а не слился во время диверсии. И пусть Антон ревновал свою жену ко всем, порой, несмотря на свой статус, доводя дело чуть ли не до драк, тем не менее, его чутью, его интуиции я верил.

— А другие, Пророк? — Ярослав всегда обдумывал каждое слово и, в отличие от Антона, предпочитал сначала решить задачку, а уж потом только объявлять результат. — Другие твои ребята? Они нормально себя вели? Никаких странностей ты не заметил?

Ох, что мог заметить я, если думал только о Милане? Вел себя, как мальчиша, как идиот, потерявший голову!

— Давида бы нужно позвать! — продолжал Ярослав, и добавлял без насмешки, на своем собственном опыте, видимо, понимая, какие чувства сейчас могут обуревать Давида. — Хотя, встретил я его по дороге сюда, он… не адекватен пока…

— А что так? — Антон подобных мелочей не замечал. — Ну отнес девку, помог Зое перевязать, и пусть сюда идет, поговорим, успеет отдохнуть!

Все замолчали. Конечно, отношения Давида и Регины — это только их общее дело, и никто из нас не имел никакого права вмешиваться и обсуждать их. Но ситуация такова, что подозревать сейчас можно любого из нас. В нашей группировке действовал предатель, и пока всё указывало на раненого Степку. Но не укладывалось в голове… Парня в Северной группировке знали с детства, и если я еще мог в нем сомневаться, то эти люди все-таки, наверное, были уверены. Да и подменить того, у кого есть настолько близкий, родной человек… на мой взгляд нереально.

Ярослав со вздохом сказал то, о чем думал и я сам:

— Может, завтра решим, что с этим шпионом делать? Подумать надо. Да и Степку допросить, когда в себя придет. Отсюда и плясать…

Антон был недоволен. Я это хорошо чувствовал. Ему, как, впрочем, и мне хотелось ясности. А спокойно спать, когда у тебя под боком — шпион, практически невозможно. Но Яр был прав. В настоящий момент мы ничего решить не могли. Опять же, если шпион — Степка, то сейчас он неопасен. Если же кто-то другой… То кто? И если не Степка, то зачем он стрелял в Милану?

Все поднялись, собираясь отправиться каждый в свою комнату, к семьям. Ярослав повернулся ко мне:

— Жень, я с тобой пойду! Как раз Зою заберу, уверен, она теперь пока все подробности у твоего удивительного бойца не выпытает, домой не вернется.

Вслед нам с Ярославом донеслось недовольное от Антона:

— Дорофеев, ребенка своего у моей жены забрать не забудь! А-то устроили у меня в комнате детский сад!

По пути Ярослав расспрашивал:

… — Как же ты понял, что это — девушка, а не парень?

— Ох, Яр, не спрашивай! Я уже готов был в педика переквалифицироваться — так меня к ней тянуло! Только… я тебя прошу, никому об этом!

— Да ладно, понимаю, не дурак! И ты бы смог?

— Не хочу даже и думать о таком… Ну это — потом. А как твой сын? Я в прошлый раз не успел зайти — испугался, что заразу какую-нибудь такому маленькому занесу, да и пробыл здесь всего полдня.

— Да что… ест и спит. Маленький совсем, — он помолчал немного, а потом добавил. — Женькой решили назвать.

Я остановился посреди коридора. В мою, значит, честь… И, вроде бы, что тут такого… Но в горле стоял ком — вот они мои родные, мои… люди, те, которым небезразличен я, те, которые не оставят, не предадут, и в радости и в горе, как говорится… Повернулся к нему, обнял.