От Земли к Андромеде - [48]

— Извините, товарищ верховный главнокомандующий, но я сомневаюсь, что сторожевой катер находился в заданном квадрате учений. Таким количеством авиации и кораблей его невозможно не обнаружить. — Он разложил карту на столе. — Вот здесь есть бухта, наверняка сразу катер ушел туда и спрятался за скалами, покинув заданный квадрат. Другого варианта предположить не могу.

— Адмирал, — неодобрительно посмотрел на него верховный главнокомандующий, — на настоящем театре военных действий не будет квадратов и глупых противником. Если вы считаете, что катер покинул район учений, то почему не проверили эту бухту, разве не вы командовали учениями? Вы уже к середине дня прекрасно поняли, что катер исчез, но никакой инициативы не проявили, топтались бес толку на одном месте. Ладно, посмотрим, что нам пояснит командир катера. Кстати, он уже должен прибыть по времени.

— Горизонт чист, товарищ главнокомандующий, это подтверждает мою версию, — оправдывался командующий флотом.

— Эй вы, слепошарые, давайте шлюпку по левому борту, — послышался голос через громкоговоритель.

— Вот вам и чистый горизонт, адмирал… принимайте командира катера по левому борту, — ухмыльнулся, а потом рассмеялся верховный главнокомандующий.

Командующий флотом выскочил из рубки, набросился на командира крейсера:

— Почему не доложили о прибытии катера?

— Мы его не видели… приборы и сейчас его не видят, хотя он стоит в одном кабельтове от нас.

Ковалев поднялся на борт крейсера, командующий сразу же накинулся на него:

— Что за вид у вас, почему в гражданской одежде?

— Все в порядке, адмирал, он человек не военный, здравствуйте, Николай Петрович, — министр обороны поздоровался с Ковалевым за руку, — до последнего не верил, что так получится. Ну вы даете…

Кудасов обнял по-дружески Ковалева, похлопал по плечу и пригласил в кают-компанию, попросив командующего флотом остаться на палубе.

— Это кто такой? — спросил командующий командира крейсера.

— Понятия не имею, товарищ адмирал, сказали, что командир этой старой посудины.

Кудасов познакомил Ковалева с верховным главнокомандующим. Романов Владимир Сергеевич с удивлением и восхищением смотрел на молодого человека.

— Не думал, что вы так молоды, Николай Петрович. Значит не перевелись еще на Руси богатыри науки! Присаживайтесь, может быть чайку?

— Чайку можно, — ответил Ковалев.

Кок принес чаю всем троим. Романов отпил пару глотков, спросил:

— Сергей Валентинович рассказывал мне про представленный вами образец металла, доложили мне и о покраске катера. Это две разные технологии… краска, отражающая волны и антибронебойный металл… Что-то еще есть в заначке?

— Вас неправильно информировали или вы не так поняли, Владимир Сергеевич, — ответил Ковалев. — Я представлял в качестве образца лист металла толщиной ноль один миллиметра — это так. Краска… будем условно называть изделие краской — это тот же самый, но жидкий металл. При нанесении краскопультом образуется пленка толщиной как раз ноль один миллиметра. Краска, как мы условились, застывает довольно быстро и на поверхности остается лист металла, повторяющий форму первоначального изделия. Именно этот металл и не улавливается эхолотами, радарами, он поглощает волны, они не отражаются и не возвращаются назад, поэтому приборы не видели сторожевой катер. Человеческий глаз видит, но на близком расстоянии. Толщины покрытия краской вполне достаточно, чтобы выдержать снаряды и ракеты. В этом вы убедитесь, когда нанесете удар по катеру с расстояния не более двух с половиной кабельтовых, иначе его элементарно не будет видно.

— Предлагаете провести стрельбы, а потом уже обсудить результаты? — спросил Романов.

— Владимир Сергеевич, тут обсуждать нечего — катер стоит рядом, но крейсер его до сих пор не видит. После стрельб на катере останется куча сплющенных пуль, осколков снарядов, но уверяю вас — даже царапин не будет. Только надо капитана и моториста с катера забрать, им ничего не грозит, но от страха и умереть можно, когда крейсер обрушится всей огневой мощью на это небольшое суденышко.

— Интересно… хорошо, так и поступим, — ответил Романов.

Небольшую команду катера доставили на крейсер. Он отошел до трех кабельтовых и открыл огонь из всех видов оружия. Офицеры наблюдали, как рвутся снаряды на катере, образуя огненные столбы и шары, взрывы торпед накрывали волной небольшое суденышко и вновь пламя взрывов окутывало корпус катера.

Огонь прекратили по команде, дым от взрывов рассеялся, и офицеры с удивлением наблюдали качающийся на волнах сторожевой пограничный катер. Как он мог устоять в этом пекле, не понимал никто, все надеялись, что он вот-вот пойдет ко дну. Высшие офицеры направились к катеру на шлюпке, ходили по его палубе, пиная сплющенные крупнокалиберные пули и осколки, не смытые волной от взрывов торпед, на понимали, как могли уцелеть стекла в рубке. Ошеломленные и изумленные они вернулись на крейсер.

Министр обороны, верховный главнокомандующий и Ковалев уединились в кают-компании, не пригласив к себе других высших офицеров.

— Поздравляю, Николай Петрович, ваша информация оказалась абсолютно достоверной, — произнес серьезно главнокомандующий, — теперь мы сможем начать производство этого удивительного металла и провести реконструкцию воздушных и морских судов. Когда вы сможете передать формулу и технологию производства краски нашей оборонной промышленности, объяснить инженерам имеющиеся тонкости в ее получении?