От Земли к Андромеде - [23]

— Иди, Ника, иди, нам серьезно поговорить надо, — попросил в свою очередь Николай.

Когда она ушла, Николай сообщил Степанычу:

— Это депутат Шевелев, ему раньше фактически принадлежал завод. Лишиться такого источника дохода… Сейчас он волосы рвет на собственной заднице, что вовремя не переписал завод на более подходящего человека. Но юридически ничего сделать нельзя, купля-продажа удостоверена нотариусом. Он понимает, что нити ведут к тебе, Степаныч, попытается и тебя убрать. Задумка его достаточна проста — убирает собственника, у которого нет наследников, потом тебя, чтобы не мешался под ногами, маракует липовое мое завещание и появляется другой собственник завода. Меня нет, тебя нет — кто опровергнет завещание, заверенное его нотариусом?

— Мотив у Шевелева достаточный, ты хочешь убрать его? — спросил Степаныч.

— Нет, хочу посадить.

— Посадить депутата не так-то просто.

— Затем к тебе и приехал, Степаныч, времени у нас в обрез. Следствие в один день не делается, наверняка Шевелев уже ищет нового киллера, даже двух. Он быстрее найдет, чем мы его посадим. Пока у меня только вот эта запись имеется.

Ковалев сунул диск в компьютер, на экране монитора появился Шевелев и Кирносов.

— Кирносов, сучонок, не только на меня, но и на Шевелева пашет, — возмутился Степаныч.

— Ты смотри и слушай. Кирносов здесь достойно себя ведет. Я намекнул ему о Шевелеве, что он знает заказчика, но он испугался и не признает эту встречу, если его фактом не припереть.

Степаныч смотрел и слушал разговор. Николай перемотал немного, чтобы не слушать беллетристику:

«Паша, ты знаешь, что алюминиевый завод фактически мне принадлежал».

«Откуда, мне сие неизвестно, вы депутат и в своей декларации не указывали его, как источник дохода».

«Не финти, Паша, все ты прекрасно знал или хотя бы догадывался. Сейчас собственник завода некий Ковалев, зачуханенный мальчишка. Сам по себе он никто, но за ним Степаныч стоит, теперь это его завод. Ты вот что должен сделать, Паша, ты посади этого Ковалева — наркоту подбрось или пистолет какой. Статья меня не интересует, мне надо, чтобы он в камере оказался, а дальше я сам разберусь и со Степанычем тоже. Твоя задача посадить мальчишку. Могу налом рассчитаться или процент с заводского дохода будешь иметь. Что предпочитаешь — процент, скажем пять, или лимон баксов»?

«Я не сажу невиновных, вы не по адресу обратились, господин депутат. Будем считать, что разговора не было».

Кирносов встал и ушел. Николай выключил компьютер.

— Сильная запись, — произнес Степаныч, — но ее мало, тем более что депутатов нельзя записывать. Кроме шумихи она нам ничего не даст.

— Пока не даст, — возразил Ковалев, — нужен грамотный и надежный бэпник, в паре с Кирносовым они сварят кашу.

— Такой человек у меня есть, профессионал и на привязи, работать будет, как лошадь. Но почему ты считаешь, что Кирносов ему помогать будет, он из уголовного розыска и в экономике не петрит. Да, он оказывал мне некую помощь иногда, но он из правильных ментов, как о таких говорят.

— Будет, из-за своей честности и будет. Мы же его не станем просить о фальсификации, пусть занимается расследованием в рамках закона, нас иногда информирует и бэпника, пусть они в паре работают. Когда прижмем Шевелева экономически, он и на заказ расколется. Палку срубит Кирносов, твой бэпник и нам станет жить спокойно. Никто меня, как хозяина завода, не обвинит потом в незаконном приобретении, давлении на следствие или в махинациях, а их на заводе полно было. Нам это политически выгодно, убрать Шевелева физически и снять проблему — не вопрос, но политически не выгодно. Отмывайся потом от его махинаций — дескать не я это, а старый хозяин.

Ты прав, Коля, еще раз убеждаюсь, что голова у тебя варит, что надо. Рукосуев Виталий Сергеевич, полковник БЭП, надеюсь тебе подойдет. Он отделом командует в управлении, может вполне этим вопросом заняться. Кстати, они друзья с Кирносовым.

— Тогда я на полковника сам выйду, а ты подстегнешь его позже.

— Добро, Коля, договорились. Сейчас нам надо о себе подумать. Я в коттедже под охраной, а ты колосок в поле — заходи с любой стороны.

— Я о себе не волнуюсь, киллеру меня не взять, о Веронике беспокоюсь и о тебе, Степаныч.

— Ты обо мне не волнуйся, я тоже не лыком шит. О Веронике вот надо позаботиться. Смотрю я на тебя — запал ты на нее сильно. Влюбился, жениться думаешь?

— Влюбился, Степаныч, это точно. Необыкновенная она женщина и не знаю, чем покорила, причем сразу. Может ростом своим громадным, может любовью своей — она меня тоже любит. В ЗАГС пока не пойду, с делами надо разобраться, а потом и о свадьбе думать.

— Да-а, ростом ее Бог не обидел. Ты тоже не маленький, а она тебя на голову выше. Сколько у нее?

— Метр девяносто с хвостиком, — ответил с улыбкой Николай, — почти два.

— Кстати, вспомнил, у меня же коттедж рядом освободился, сосед съехал и не знает кому продать домишко. Все, как у меня, только банька похуже. Траходромы тебе не нужны, как я понимаю, а вот бассейн в той баньке надо бы обновить. Внутренние работы за месяц проведут. Берем коттедж?

— Надо бы сходить, посмотреть его.