От Волыни до Подыни – легендарный Брусиловский - [17]
Моя тетка сама была также выдающаяся музыкантша и славилась в то время своей игрой на рояле. Все приезжие артисты обязательно приглашались к нам, и у нас часто бывали музыкальные вечера. Да и вообще общество того времени на Кавказе отличалось множеством интересных людей, впоследствии прославившихся и в литературе, и в живописи, и в музыке. И все они бывали у нас. Но самым ярким впечатлением моей юности были, несомненно, рассказы о героях Кавказской войны. Многие из них в то время еще жили и бывали у моих родных. В довершение всего роскошная южная природа, горы, полутропический климат скрашивали наше детство и оставляли много неизгладимых впечатлений».
Впечатления детства на героическом для русского оружия Кавказе, замечательное домашнее воспитание помогли потом Брусилову на всех этапах военной службы, в любой казённой обстановке, в тяжёлые минуты испытаний и смятений не терять хладнокровия и чувства долга, оставаться ровным, знающим себе цену и остроумным. Тут надо сразу сказать о книге «Воспоминания», которую не может обойти, конечно, ни один автор, пишущий о Брусилове. Он работал над ними не так далеко от мест своих горьких отступлений и славных побед – в Карловых Варах, но за пределами многострадальной родины. Ветеран сразу предупредил в предисловии: «Я никогда не вел дневника и сохранил лишь кое-какие записки, массу телеграмм и отметки на картах с обозначением положения своих и неприятельских войск в каждой операции, которую совершал. Великие события, участником которых я был, легли неизгладимыми чертами в моей памяти». Память у него была отменная и не засушенная уставами, поэтому книга получилась живой и написанной навсегда. Потом, естественно, было высказано множество претензий: того-то не так изобразил, к этому ревновал, этих вывел недалёкими, потому что знал их дальнейшую судьбу и прочее. Но при чтении мемуаров у меня не возникает чувства предвзятости или выпирающей попытки поставить себя выше других. Вообще все инсинуации да претензии по истечении векового срока давности легко устраняются, если не сомнительные версии раздувать, а читать другие книги, воспоминания, документы. Их при всех причитаниях о замалчивании Первой мировой – просто море разливанное (см. библиографию). Из личностных воспоминаний, а не научных монографий – книга Брусилова, на мой взгляд – самая честная, тактичная и объективная, которая подтверждается неопровержимыми фактами, последующими событиями, исключая, конечно, необъяснимые и фантастичные, которых тоже хватало в военные и послереволюционные годы. К тому же, постоянно всплывают версии о том, что воспоминания дописывала, правила, смягчала перед судьями из эмиграции вдова Надежда Васильевна, но здесь уже начинается область литературно-исторических мистификаций, в которых я не силён.
Помню, покойный ныне Василий Михайлович Песков, который одним из первых сделал огромное интервью с маршалом победы Жуковым, всегда подчёркивал, что после несправедливых опал и гонений Георгий Константинович, находясь в отставке, совершил свой последний подвиг. Невзирая на слабое состояние здоровья (инфаркт, инсульт, воспаление тройничного нерва) он проделал поистине гигантскую работу, написав правдивую книгу о Великой Отечественной войне – «Воспоминания и размышления». Книга начиналась словами: «Советскому Солдату посвящаю. Г. Жуков». В Советском Союзе она выдержала 12 изданий общим тиражом около 8 млн. экземпляров, была издана более чем в 30 странах мира на 19 языках, причем первое зарубежное издание вышло в 1969 году в… ФРГ. На обложке немецкого издания было указано: «Один из выдающихся документов нашей эпохи». Вокруг самого Георгия Жукова, несмотря на исчерпывающие свидетельства и энциклопедические тома, сегодня по-прежнему много кривотолков, спекуляций, псевдоисследований. Достаточно вспомнить последний телефильм о маршале или одесскую «Ликвидацию». А ведь, казалось бы, кристально ясно – бесспорный творец Победы, бравший Берлин и принявший капитуляцию самого страшного на Земле врага. Ан нет! Что уж говорить о генерале Брусилове с его неподхваченным прорывом к успеху, уверенностью в своей правоте, наплевательской реакцией на дворцовые интриги, эхом докатывающиеся до передовой.
До четырнадцати лет Алексей жил в Кутаисе, а затем дядя отвез его в Петербург и определил в Пажеский корпус, куда еще отец зачислил старшего сына кандидатом. Поступил он тем не менее по экзамену в четвертый класс и быстро вошел в жизнь корпуса. В отпуск приходил к двоюродному брату названого дяди – графу Юлию Ивановичу Стембоку. Он занимал видное по тому времени место – директора департамента уделов. Видел подросток там по воскресным дням замечательных писателей: Григоровича, Достоевского и многих других корифеев литературы и науки, которые запечатлелись его душе, заставили взяться за серьёзные книги. Но учился он, по собственному признанию, странно: «Те науки, которые мне нравились, я усваивал очень быстро и хорошо, некоторые же, которые были мне чужды, я изучал неохотно и только-только подучивал, чтобы перейти в следующий класс: самолюбие не позволяло застрять на второй год. И когда в пятом классе я экзамена не выдержал и должен был остаться на второй год, я предпочел взять годовой отпуск и уехать на Кавказ к дяде и тетке».
Спросите любого даже в наше не столь располагающее к литературе время: кто такой Иосиф Бродский? Большинство ответят, что он из диссидентов, Нобелевский лауреат – великий российский поэт. По словам другого поэта, поэт в России больше чем поэт. Он – властитель дум миллионов. И Бродский таким был, по крайней мере, в среде единомышленников. Ведь недаром на Западе у русскоязычных граждан давно считается, что «Бродский действительно своего рода Пушкин ХХ века – настолько похожи их культурные задачи… Он застилает горизонт.
Введите сюда краткую аннотациюВ истории войн найдется не много стратегических операций (а в XX веке таких и не припомнишь), названных не по месту проведения, а по имени полководца, одна из них — наступление Юго-западного фронта — Луцкий прорыв, который стал зваться Брусиловским.В чём отличие этой книги от других изданий, от воспоминаний самого командующего Юго-западным фронтом Алексея Брусилова? Прежде всего в современном восприятии давних событий, в новых дискуссиях о значении операции и судьбы главнокомандующего, а ещё — в личной публицистической ноте: в составе 7-й армии воевал, наступал на левом фланге и был дважды ранен — за Тернополем и в Прикарпатье — отец автора, поручик 171-го Кобринского пехотного полка А.Н.
Сон разума рождает чудовищ. Украинский проект был кабинетной игрой интеллектуалов, модной игрушкой, за которой не было никакой социальной базы. Никакой Украины не было на землях Малороссии. Но трагические повороты нашей истории привели к тому, что сон благодушных мечтателей стал страшной явью, которая утопила юго-западные земли Российской империи в крови.Украинский публицист Олесь Бузина всю жизнь развенчивал ложь об «Украине». Он написал множество книг о подлинной истории Малороссии, в которых разоблачал те многочисленные мифы, которые за какие-то сто лет наворотили кровавые мифотворцы.За это его и убили.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.