От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - [43]

В сентябре 1938 года советское правительство провело ряд конкретных оперативно-стратегических мероприятий. Так, 23 сентября 1938 года народный комиссар обороны СССР К. Е. Ворошилов и Генеральный штаб дали дополнительную директиву о приведении в боевую готовность части войск Белорусского особого и вновь созданного Калининского военных округов, а также о выдвижении к государственной границе ряда их оперативных объединений. Мероприятия по приведению в боевую готовность были осуществлены также в Харьковском и Московском военных округах. Всего в боевую готовность были приведены: танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, семь танковых, мотострелковая и 12 авиационных бригад, семь укрепленных районов, а в системе противовоздушной обороны – два корпуса, дивизия, две бригады, 16 полков, четыре зенитно-артиллерийские бригады и 15 зенитно-артиллерийских полков, а также части боевого и тылового обеспечения. Вскоре дополнительные директивы были отданы Военным советам Белорусского особого, Киевского особого, Ленинградского и Калининского военных округов. Помимо войск, выдвинутых к юго-западной и западной государственной границе, в боевую готовность был приведен второй эшелон войск, состоявший из 30 стрелковых и шести кавалерийских дивизий, двух танковых корпусов, 15 отдельных танковых бригад, 34 авиационных баз. Для усиления чехословацких ВВС были подготовлены четыре авиабригады (548 самолетов). В вооруженные силы было призвано из запаса в общей сложности до 330 тыс. человек командного, политического, младшего командного и рядового состава[284].

Тем не менее и по сей день ряд современных исследователей высказывают сомнения относительного того, вмешался бы Советский Союз и как именно. В Праге вышли два тома документов «Чехословацкая внешняя политика в 1938 году»[285]. Чешские исследователи полагают, что имеющиеся на сегодняшний день документы не дают ответа о том, что СССР собирался прийти на помощь Чехословакии и вмешиваться в конфликт между Германией и ее возможными союзниками с одной стороны и Чехословакией – с другой[286].

Опубликованные новые документы, в том числе из Архива Президента РФ, свидетельствуют, что советское руководство имело все основания не доверять западным державам и Праге. Известные подготовительные военные мероприятия Советского Союза доказывают его намерения вступиться за Чехословакию, но только совместно с Францией. Кроме того, эти меры должны рассматриваться и как общие меры предосторожности, в первую очередь против Польши, и не только из-за ее претензий на чешскую территорию. Польша с советской точки зрения воспринималась как потенциальный союзник Третьего рейха. Так, на основании информации от советской военной разведки уже к 23 сентября в Москве было известно, что в Берлине принят план об участии Польши и Венгрии в разделе территории Чехословакии, и о проведении в Польше полной мобилизации в трех граничивших с Чехословакией военных округах, о сосредоточении польских войск на чехословацкой границе[287].

В то же время для конкретного военного вмешательства СССР в Чехословакии необходимо было не только выступление Франции, но и получение права прохода войск через Польшу и Румынию. С Румынией велись по этому поводу переговоры, но их результаты не отвечали реальным потребностям Красной армии. Скорой и эффективной помощи Советский Союз в этих условиях оказать не мог, даже если бы и хотел[288].

Литвинов в телеграмме Сталину 23 сентября предложил объявить частичную мобилизацию советских вооруженных сил и развязать такую кампанию в прессе, чтобы Гитлер и Бек всерьез поверили в угрозу войны, Сталин пометил на полях телеграммы коротко и ясно: «Нет!»[289]. Поэтому Литвинов в тот же день разъяснил в Женеве своим британским собеседникам – де ла Варру и Батлеру, что Советский Союз ни в коем случае не станет действовать раньше Франции[290].

Вполне вероятно, что в условиях, когда Великобритания и Франция всем своим поведением во время кризиса показывали, что не принимают Советский Союз как равноправного партнера, Москва опасалась, что ее подставят и Советский Союз окажется в результате один против Германии. Британская политика выбрала другую альтернативу – попытку «сдерживания» Гитлера путем переговоров с ним без участия Советского Союза. Лондон отклонил проект конференции с участием СССР, ссылаясь в том числе и на ожидаемое неприятие этого участия Гитлером[291]. Что касается политики Великобритании и Франции, то имеющиеся на сегодняшний день документы подтверждают преобладающую в историографии ее оценку как политики умиротворении агрессора, направленной на сговор с нацистской Германией за счет Чехословакии.

22–23 сентября состоялась очередная встреча Гитлера с Чемберленом, в Бад-Годесберге. Английский премьер от имени своей страны и Франции объявил главе рейха о принятии его требования в отношении Судетской области. Однако, несмотря на это, Гитлер выдвинул новые претензии к Чехословакии. Теперь он потребовал удовлетворить упоминавшиеся еще весной притязания Польши и Венгрии на часть чехословацкой территории. Что касается Судетской области, то он настаивал немедленно (26–28 сентября) передать эти районы Германии и вручил Чемберлену меморандум и карту. Меморандум предписывал к 1 октября вывести все чехословацкие войска, в том числе подразделения полиции, с территорий, заштрихованных на карте красным цветом: судьба земель, заштрихованных зеленым цветом, должна была быть решена в результате плебисцита (который так и не был проведен). Все военные сооружения предписывалось оставить в полной сохранности. Важные экономические и транспортные объекты («особенно подвижной состав железных дорог») передавались немцам неповрежденными. «Не подлежали вывозу продукты питания, товары, скот, сырье и т. д.»