От Великой французской революции до I Мировой войны - [186]

И наоборот, торговцы вразнос и ярмарочные зазывалы бойко торгуют лекарствами официальной фармакопеи, предлагают зевакам ортопедические протезы. Деятельность этих распространителей так интенсивна, что можно их рассматривать как пионеров медикализации. Многословная реклама их товара поспособствовала подрыву деревенского фатализма. Сами «костоправы» и «целители», все чаще преследуемые за нелегальную медицинскую практику, понемногу начинают использовать достижения хирургии и ортопедии.

Гигиена семейной жизни и инфекции

Влияние медицины на частную жизнь варьируется в зависимости от отношений, которые завязываются между врачом и ею клиентурой, и от эпохи. В буржуазных семьях вплоть до начала 1880‑х годов престиж врача опережает его эффективность. Слабительное, пиявки, банки и еще некоторые простейшие способы лечения — вот основной арсенал врача, какими бы теориями он ни был вдохновлен. В то же время надо отметить, что терапевтические лакуны заполняются тщательным соблюдением гигиены. Не будем переоценивать влияния этой «семейной гигиены». Она зависит от возраста, пола, положения в обществе, профессии, темперамента и местного климата и охватывает все аспекты жизни группы; гигиена тела побуждает жить в чистоте; гигиена питания настоятельно рекомендует различные диеты; главное же в этом вопросе — это комплекс предписаний, цель которых–установить правила жизни. Гигиенист — а в те времена любой врач в той или иной мере являлся им — предписывает физические упражнения, верховую езду, посещение балов, чтение романов, а также половую жизнь. Медицинская наука выдвигает свои требования в отношении страстей, в отношении душевных метаний и, главное, в отношении чувств. Врачу не все равно, о чем мечтают и что видят во сне его пациенты. В целом следует поддерживать их умеренность, пребывание в здоровой среде, сдерживать эксцессы, покончить с экзальтацией.

Параллельно с этим существует натуральная медицина, продукт зарождающейся экологии. Рост различных патологий в городах, беспорядочное развитие промышленности приводят к возникновению вопроса, не испортились ли окончательно условия жизни. Особенно это волновало господствующие классы. Врачи рекомендуют «лечение воздухом», превозносят термальные воды, начиная с периода Июльской монархии популярными делаются поездки на море. Создается буржуазное «искусство отдыхать» — страх туберкулеза был мощным стимулятором его появления. В то же время семьи научаются все более изощренно изолировать больных–не столько затем, чтобы избежать распространения инфекции, к чему относятся более чем легкомысленно, сколько с целью скрыть существование в семье чахоточного или душевнобольного, что является пятном на ее генетическом капитале.

Триумф открытий Пастера в 1880‑е годы изменил картину: иным стало отношение к инфекциям, привычки; изменилась природа отношений врача и пациентов. Медицина теперь заявляет о способности эффективно лечить телесные заболевания; стали заботиться не столько о поддержании морального духа больного, сколько о его исцелении. Борьба стала проще, дорога врача–прямее. В области гигиены главной стала борьба с микробами. Вода, мыло, антисептические препараты вышли на первый план, а всякие сложные предписания прошлого были отнесены в разряд архаизмов. Врач, который тщательно моет руки, прежде чем подойти к больному, служит примером для окружающих. Его присутствие теперь не требуется так настойчиво, как раньше. Отныне он действует более оперативно. В то же время к ошибкам врача теперь относятся гораздо суровее.

Новые теории подчеркивают риск заражения в доме, где есть больной, поэтому хозяева крупных предприятий очень неохотно признают заразность туберкулеза. Эта истина, открытая Вильменом в 1865 году, в 1867‑м еще не признается Медицинской академией; и даже когда риск заражения станет реальным, заявляет Пиду, следует скрывать этот факт, чтобы у родственников не было искушения избавляться от больных членов семьи. В 1882 году Кох выделил бациллу; с тех пор стало невозможно замалчивать правду.

Обнаружение микроба

В городах вплоть до 1880‑х годов врач, обслуживавший бедняков, старался снизить угрозу инфекции, вызываемую скученностью населения; главным здесь было не допустить эпидемии. В деревне же он лишь пытался воспитательными мерами оздоровить обстановку в крестьянских домах и окружающем пространстве. После 1880 года вмешательство врача и здесь стало более методичным и регулярным. В деревни проникают новые методы лечения и антисептические препараты; в Ниверне, например, в интервале между 1870 и 1890 годами начинают распространяться лекарства.

Конечно, последователи Пастера по–прежнему анализируют угрозу болезней с точки зрения окружающей среды, а не социальных отношений; последствия новых теорий не менее тяжелы. Эти теории требуют вмешательства, как санитарного, так и социального, новой тактики наблюдения за жизнью семей. Люк Болтански[458] показал, с каким трудом внедрялись новые методы ухода за новорожденными в народной среде. Необходимость предупреждать и обнаруживать болезнь, удаление заразившегося из семьи и проведение профилактических мер — все это ведет к вмешательству в семейные дела и размывает границы публичной и частной жизни; если учесть, что микробы не видны невооруженным глазом, выявлять их нужно шире и систематичнее, чем прежде, когда лишь шел поиск домов, где есть инфекция.