От Великой французской революции до I Мировой войны - [165]

Можно было бы подумать, что рост числа внебрачных беременностей настоятельнее, чем раньше, обязывал парней жениться на соблазненных девицах; однако количество детей, рожденных вне брака, говорит об обратном. Зато ничто не мешает полагать, что усиление этого явления говорит не об угасании, а, наоборот, об укреплении семейных стратегий; влюбленным, которые не могут удовлетворить свою страсть законным путем в супружеской постели, не остается ничего кроме сеновала или луга за деревней.

В XIX веке в отдельных сельских районах практикуются формы «секса ожидания», которые выходят за рамки простого проявления любви. Иногда обычаи позволяют проводить ночи вместе, что не всегда влечет за собой полноценное соитие. На Корсике молодежь сожительствует до брака, в Стране басков возможен пробный брак. Кормилицы Морвана до вступления в законный брак должны доказать свою плодовитость, способную принести доход. 40% вступающих в брак женщин в епархии Арраса беременны; там тоже, как пишет Ив–Мари Илер, невесты должны доказать, что они в состоянии рожать детей. Общественное мнение весьма толерантно. В 1838–1880 годы 15–17–летняя молодежь по воскресеньям парочками прячется в различных «укромных местах». Позже это стало преследоваться духовенством.

Однако существуют и менее ритуализированные формы: молодые ребята в Жеводане спят на конюшне, со слугами, где есть возможность все увидеть и потерять невинность прямо здесь, в соломе; бойкая служанка, освободившись от объятий взрослого, с удовольствием научит жаждущего «знаний» парня премудростям любви. В этом обществе нравы простые. К младшим сыновьям, отчаявшимся найти жену и насилующим юных пастушек, относятся терпимо; когда это заканчивается драматически, все хранят молчание и полиция оказывается не в силах найти виновного. Холостяцкий секс представляет большую проблему для зарабатывающих себе на жизнь женщин. В этой местности охраняют девственность лишь «наследниц». На забеременевшую девицу смотрят косо. Чтобы развеять слухи, она затягивает пояс, старается не опаздывать на исповедь, демонстративно причащается и стремится скрыть свое состояние, проявляя особое рвение в работе.

Разнообразные модели сожительства

Согласно идее, выдвинутой еще Луи Шевалье и вновь заявленной Эдвардом Шортером, сожительство в городской рабочей среде первой половины XIX века — это новая модель неузаконенных сексуальных отношений. Уставшие от вечного манипулирования молодые мигранты, только что вырвавшиеся из–под контроля деревенского сообщества и малочувствительные к социальному контролю на расстоянии, завязывают бурные внебрачные отношения, в то время как в среднем классе укреплялась жесткая семейная структура.

К несчастью, действительность не очень согласуется с эти ми внебрачными страстями. Мишель Фрей проанализировал 8588 незарегистрированных браков в Париже времени Июльской монархии. Рабочие составляют лишь две трети от общего числа мужчин, тогда как работницы — девять десятых всех сожительниц. Оставшаяся часть мужчин состояла из ремесленников, мелких лавочников, слуг, поденщиков и торговцев вразнос; доля фабричных рабочих не превышала 10,4%. Почти все женщины были служанками и фабричными или промышленными работницами. Эта асимметрия дает основание предполагать сложности в практике сожительства. Мишель Фрей показывает, что в Париже в 1847 году нет никакой корреляции между плотностью населения рабочих и масштабами сожительства; более того, представляется, что уже в это время рабочие проявляют склонность к браку.

Как бы ни было мало этих исследований, все они призывают к осторожности. Действительно, за термином «сожительство» скрывается множество разных вещей. Речь не идет об отрицании неузаконенных отношений в народной среде; весьма многочисленны ранние союзы, часто повторяющие супружескую модель; узаконивание этих союзов откладывается в связи с расходами, которых потребует брак. Пьер Пьеррар описывает расходы на брак в Лилле: покупка туалетов для жениха и невесты, подготовка приданого, оплата мессы, официальное объявление о браке, свадебный ужин; все это отвратило многих от законного брака. К тому же очень трудно собрать все необходимые документы; тем, кто переехал из другого места, нужно писать огромное количество официальных писем и делать дорогостоящие запросы; до 1850 года местные жители не пользовались бесплатными бюрократическими услугами. 20% лионских ткачей, вступивших в брак в 1844 году, уже сожительствовали со своими партнершами, и многие из них (80%) пошли на брак для узаконивания детей, родившихся в период добрачной связи. «Ясно, — пишет Лаура Штрумингер, — что в соответствии с культурной моделью, принятой в этой среде, сексуальные отношения и наличие потомства не являлись достаточными основаниями для брака».

В городах население проявляет большую толерантности нежели на селе; здесь семейный контроль не так силен. В городах значительно спокойнее относятся к тому, что девушка «пользуется своей молодостью»: между сожительством и браком здесь практически нет никакой разницы и речь не идет ни о каком наследстве. Девушка, зарабатывающая себе на жизнь, может даже формулировать свои требования. Все анкетируемые наперебой утверждали, что без мужчины в большом городе женщине выжить трудно. Таким образом, сожительница оказывается в зависимом положении. Ей сложно требовать узаконивания этих отношений; при этом неодобрение поведения молодого человека со стороны соседей совсем не так сильно, как в деревне.