От сумы до тюрьмы - [28]

Хотя, с другой стороны, Ольга после самоустранения Белова проявила и деловую сметку, и хватку, и характер. В Фонде признали ее как хозяйку, это она определяла стратегическую линию развития бизнеса. Однако это произошло, когда она оказалась предоставленной самой себе. Инстинкт самки сработал, защищающей свое дитя.

И последнее время дела идут все хуже! А ему, Шмидту, приходится отдуваться. Даже казино — это, как говорят умники, по определению золотое дно — приносило убытки. Даже ручные банкиры, связанные с Фондом, как по команде, отупели в один миг и то разбазаривали деньги, вкладывая их в заведомо проигрышные проекты, то держали их в сейфах, словно нарочно стремились их обесценить.

Да неладное творится что-то в беловском королевстве. Что-то раскололось, расклеилось. И сейчас не время тратить деньги на игрушки, на пустяки, пусть даже это скрипка Адометти.

Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручали, но это не значит, что этих прирученных надо только баловать. Нет, тут все и сложнее, и проще. Раз в ответе, то сумей и вовремя на место поставить. Если надо, то и словом суровым, плюхой ласковой.

Шмидт это отлично понимал. И решил поставить Ольгу на место. Как ни худо идут дела, он бы мог найти те четверть миллиона, которые она требовала. Но какого черта ты там, в Америке, бездельничаешь, бизнесвумен? Там денег как грязи. Вот и крутись, завязывай знакомства, налаживай контакты, просчитывай сделки…

Компьютер на его столе опять издал мелодичный звон. Почта, сэр! Личная, именно для вас. Дмитрий машинально навел курсор на новое сообщение от Ольги и кликнул мышкой. Перед ним развернулось послание:

«Вылетаю в среду обычным рейсом. Встречай, Ольга.»

XIX

Белов заглушил двигатель, выключил фары и спрыгнул на землю. Он застегнул ворот рубашки, потому что с наступлением сумерек стало прохладно. Обошел грузовик, постучал по колесам ногой, делая вид, что все в порядке, и он всего лишь ждет, когда его пропустят.

На самом деле он нутром чувствовал, что сейчас что-то должно произойти. Все-таки позади был опыт десятков стрелок и разборок. Он никак не мог понять смысла происходящего. Но то, что готовится нападение, что на нем концентрируются взгляды сквозь прицелы, Белов не сомневался ни капли. Из ментовского «стакана» вышел пузатый и усатый тип в погонах сержанта и направился к машине…

Озадаченный боевик повернулся к Усману: что делать? Тот жестом показал — ждать команды. Он был опытным боевиком и знал, что такое терпение и выдержка. Конечно, гранатомет разнесет эту будку, как удар сапога птичье гнездо на скале, но без необходимости шума поднимать не стоит. Боестолкновение привлечет внимание всех силовых ведомств на этой территории…

Однако группа обеспечения операции неплохо поработала! Нетрудно было просчитать, что именно здесь люди Куренного в тандеме с продажными гаишниками попытаются организовать засаду. Их вычислил наблюдатель на паркинге мотеля, в котором ночевали Земфира и ее шофер, Прослушка телефонных переговоров позволила определить место разборки с еще большей вероятностью.

Хмырь в погонах сержанта подтянул съехавший под пупок ремень и, покачиваясь на коротких толстых ногах, подошел к ЗИЛу. Он встал на подножку с Сашиной стороны, заглянул в кабину. Окинул подозрительным взглядом Земфиру, которая невозмутимо смотрела на него и, видимо не найдя того, что искал, спрыгнул на землю и подошел к Саше.

— Сержант Бодлерчук, — словно нехотя сообщил блюститель порядка с большой дороги. — Ну, показывай, че у тебя там?

Да, здорово было бы заехать монтировкой, по наглой роже разбойника в милицейской форме. Ну до того он был уверен в своем праве грабить, что мочи нет, как хотелось озадачить его хорошим ударом. Эх, жандармы вы, жандармы! Но делать нечего, сила солому ломит.

— Нет проблем! Сейчас покажу, — он спрыгнул на дорогу и направился к торцу грузовика.

Двери открылись легко. Саша остался стоять внизу, а пузан, кряхтя, вскарабкался в фургон и, подсвечивая невесть откуда взявшимся в толстой лапе тонким, но мощным фонариком, полез в глубь, к кабине, приподнимая мешки и заглядывая под них. Одновременно он время от времени посматривал назад, на дорогу, как будто ждал чего-то… Поиски ни к чему не привели. Из кузова вылетели и упали на дорогу тонкие, будто сотканные из паутины, трусики. Толстяк, тяжело дыша, спрыгнул, на дорогу, убрал в карман фонарик и отряхнул руки.

— Так где кейс? — спросил он, натянуто улыбаясь. — Сам скажешь или помочь?

Саша не успел ответить. Где-то в глубине его сознания возник звук работающего движка машины. Он быстро приближался, становился все громче. Очевидно, и мент услышал нечто подобное, потому что довольно улыбнулся и потер руки. Вскоре на дороге показались фары приближающейся на огромной скорости легковой машины.

Она миновала застывших позади грузовика Сашу и сержанта и резко затормозила у поста ГАИ. Потом развернулась и остановилась с включенными фарами напротив Сашиного ЗИЛа. Между ними было метров пятнадцать. Это была белая «Самара». И Земфира, сидевшая в кабине, и вышедшие на дорогу толстяк-мент с Беловым, прикрыли глаза руками от яркого света.