От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история - [70]

Как уже говорилось выше, в III — начале II тысячелетия до н. э. в ряде районов на юге Средней Азии и Иранского плато были распространены оседло-земледельческие культуры протогородского типа. Позднее, в первой половине II тысячелетия до н. э., наряду с упадком ряда старых «городских» центров и запустением некоторых районов происходит освоение земледельцами новых областей Средней Азии — на юго-востоке Туркмении и юге Узбекистана. Среди памятников этого времени особый интерес представляют материалы тщательно исследованного узбекским археологом А. Аскаровым Сапалли-тепа. По археологической периодизации исследуемые памятники относятся к переходному периоду Намазга V–VI и к самой эпохе Намазга VI, охватывающей время до конца II тысячелетия до н. э. Сходные комплексы были недавно открыты в Северном Афганистане советским археологом В. И. Сарианиди (памятники типа Дашлы).

Для населения всех этих районов характерна культурная близость, а также, видимо, и этническое единство. Многие хозяйственно-культурные черты продолжают традиции старых земледельческих центров более западных областей юга Средней Азии и северо-востока Ирана, что проявляется, в частности, в устойчивых навыках ирригационного земледелия, строительной техники, керамического производства, изготовления глиняной посуды на гончарном круге. И вполне обоснованным выглядит предположение о непосредственных связях во II тысячелетии до н. э. жителей указанных районов с древним земледельческим населением Иранского плато и юга Средней Азии (которое, как отмечалось, не было арийским). Уже хотя бы поэтому трудно согласиться с мнением о том, что памятники Средней Азии типа Намазга VI и близкие им по культуре комплексы Северного Афганистана того времени принадлежат индоиранским племенам.

Создателей этих археологических памятников нельзя считать ариями и в свете данных о развитии хозяйственно-культурных традиций индоарийцев и иранцев, начиная от общеарийского периода до начала ведийской и авестийской эпох. Индоиранцы арийского периода предстают как скотоводы-земледельцы, как пастушеские племена, занимавшиеся подсобным земледелием. Близкий к ним тип хозяйства свойствен иранцам в общеиранскую эпоху и отражен еще в традиции «Авесты», во многих чертах его сохраняли и индоарии к началу ведийской эпохи. Сопоставление данных «Авесты» и «Ригведы» с реконструируемым «индоиранским состоянием» намечают линию развития, на которой нет места многим признакам «протогородской» цивилизации, в том числе традициям дворцового или храмового строительства (ср. комплексы типа Дашлы). Сапалли-тепа и ряд других земледельческих памятников на юге Узбекистана и Туркмении того времени по хозяйственным и иным показателям, очевидно, также не могли принадлежать племенам индоиранского происхождения. Особенно характерен наиболее «массовый» археологический материал — керамический. Посуда той эпохи из поселений типа Намазга VI, Сапалли, Дашлы и др. в основном сделана на гончарном круге. Индоиранские же племена не только не пользовались такой посудой в общеарийскую эпоху (как свидетельствуют сравнительные историко-лингвистические данные), но, очевидно, долго не изготовляли ее и потом.

Из иранских племен гончарную посуду стали со временем употреблять лишь те, которые расселились в земледельческих районах Средней Азии и Иранского плато, а продолжавшие жить в северных степных районах еще и в I тысячелетии до н. э. в основном применяли (и продолжали изготовлять) лепную посуду (либо пользовались также импортной гончарной, как, например, богатые скифы дорогими греческими вазами). Еще более показательны имеющиеся данные индийских письменных источников: гончары и гончарный круг упоминаются позже гимнов «Ригведы», в текстах поздневедийского времени. Но еще в то время сделанная на круге посуда, хотя и употреблялась в обыденных целях, считалась чуждой по происхождению, неугодной богам, в ритуальных целях должна была применяться сделанная «от руки» посуда; в отличие от изготовленной на круге она считалась «отеческой», использовавшейся предками. Известный немецкий индолог В. Рау, специально исследовавший данные ведийских текстов о гончарном производстве, приходит к выводу, что арии впервые узнали гончарный круг от оседлого местного населения лишь после своего прихода в Индию.

Таким образом, по целому ряду особенностей оседло-земледельческие культуры юга Средней Азии и соседних областей Иранского плато между второй четвертью — концом II тысячелетия до н. э. (эпоха Намазга VI) не соответствуют хозяйственному, социальному и культурному типу, который реконструируется для индоиранских племен того времени.

Следующей «археологической» эпохой в истории Средней Азии и примыкающих к ней на юге областей (около X–VII вв. до н. э.) была «эпоха варварской оккупации». Принимая такое название, исследователи полагали, что ее памятники связаны с новыми, «варварскими», племенами на данной территории. Однако в последнее время некоторые ученые выступают против подобного определения, подчеркивая преемственность отдельных черт материальной культуры памятников данной эпохи с предшествующим периодом. Но такая преемственность вполне могла сохраняться и при смене этноса (как это имело место, например, и в Западном Иране при распространении там ираноязычного населения). Зато гораздо показательнее данные, характеризующие явный разрыв с традициями предшествующих культур типа Анау-Намазга. На памятниках «эпохи варварской оккупации», в частности, широко распространена новая, лепная, керамика. Особенно характерны не только и не столько сами различия во внешнем облике, оформлении и орнаментации посуды, сколько отражение в гончарном производстве важных экономических и социальных явлений. Они не были свойственны прежнему местному земледельческому населению: вплоть до конца II тысячелетия до н. э. (и уже много столетий ранее) на местных поселениях широко бытовала изготовленная на круге профессиональными гончарами керамика, что свидетельствует также о весьма развитом разделении труда и обмене. Напротив, у индоиранских племен употреблялась лепная посуда, а состав отделившихся от сельского хозяйства ремесел был ограничен преимущественно металлургией, плотницким или колесничным делом. Так, в «Ригведе» говорится о «плотнике», «тачающем колесницу», но о гончарах в индоарийском обществе того времени данные отсутствуют. И это не случайно дошедшие, а закономерные факты, которые отвечают характеру и составу «арийских» ремесел, что вполне соответствует археологическим материалам о ремесленном производстве у «степных» племен.