От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история - [57]

К сожалению, большинство лингвистов, обосновывая свои выводы о времени и путях распространения арийских племен, обычно не учитывают хозяйственные и социальные различия, существовавшие в соответствующие эпохи на территориях, через которые они «заставляют» передвигаться индоиранские племена на их пути к Индии и Ирану (причем «арийские миграции» в различных лингвистических построениях занимают огромный диапазон времени — от IV до конца II тыс. до н. э.).

Однако на территориях от областей Европы, где обычно помещают родину индоевропейцев, до Ирана и Индии, куда проникла часть арийских племен, открыты и изучены археологические культуры, исследование которых позволяет вполне реально представить развитие протекавших здесь хозяйственно-бытовых, социально-экономических и других историко- культурных процессов. На археологической карте остается все меньше территориальных и хронологических пробелов, открыты новые памятники, расширяются и уточняются данные об уже известных культурах и их датировках. Несомненно, что роль археологии в разработке «арийской проблемы» будет постоянно возрастать, но, как уже отмечалось, лишь при условии конкретного соотнесения археологических материалов с историко-лингвистическими выводами.

На упомянутых территориях теперь известны многие археологические культуры периода энеолита и бронзы, но нелегко назвать среди них такую, которая теми или иными учеными не связывалась бы с индоиранскими племенами. С ариями отождествляются, например, такие синхронные культуры, которые одновременно никак не могли бы принадлежать индоиранским племенам. Существование различных или даже взаимоисключающих гипотез по спорной проблеме само по себе, конечно, вполне допустимо, но часть из этих гипотез, если не большинство, не сопровождается историко-лингвистическими доказательствами того, почему та или иная культура должна или может быть увязана с индоиранскими племенами.

Соотнося с ариями конкретные «доисторические» культуры, археологи часто исходят из того, что в историческую эпоху на тех же территориях обитало население индоиранской языковой группы. Однако такой подход никак не может служить серьезным аргументом: если к началу исторической эпохи племена индоиранской языковой принадлежности были распространены от низовьев Дуная до долины Ганга, от границ тайги до Аравийского моря, то в предшествующие периоды они, естественно, могли жить лишь на части этой территории (ранее, возможно, и за ее пределами). Для доказательства раннего обитания ариев в областях указанного ареала ученые нередко прибегают к ретроспективному методу: прослеживается преемственность культурных традиций от более позднего времени, когда в этих районах зафиксировано население индоиранской группы, до весьма отдаленных эпох, вплоть до энеолита, а то и ранее. Действительно, определенная преемственность «культуры» (включая отдельные «этнографические» показатели) нередко наблюдается, но этот факт лишь подчеркивает, что такая преемственность могла сохраняться и при появлении нового этноса и даже при полной смене этноязыковой принадлежности населения.

Если подобным ретроспективным методом пытаются аргументировать автохтонность арийских племен в одних областях, то для доказательства продвижения ариев в другие районы археологи привлекают данные о появлении или распространении новых черт материальной культуры: орнаментации керамики, формы сосудов, оружия и т. п. Но такие явления, даже если бы они указывали на новый этнос и миграции, могли происходить и происходили на тех же территориях задолго до проникновения ариев. К тому же нет никаких оснований обязательно приписывать указанные особенности материальной культуры именно индоиранским племенам. Конкретные изделия или распространение их форм могут учитываться лишь тогда, когда сами эти изделия для соответствующих территорий и эпох можно надежно увязать именно с арийскими племенами или непосредственно с их влиянием. Но такого рода данными ученые пока располагают, к сожалению, крайне редко.

При отсутствии в настоящее время более надежных археологических критериев целесообразно решать проблему в общем плане и исходить прежде всего из того, отвечает ли данная археологическая культура по своим бытовым, хозяйственным, социальным и иным характеристикам историко-лингвистическим свидетельствам о культуре ариев или их отдельных групп в соответствующие эпохи. Подобная задача в общих чертах уже сейчас вполне разрешима. Следуя такой методике, нельзя, конечно, с полной достоверностью отождествить конкретную археологическую культуру именно с ариями, но можно намного сузить ареал распространения археологических культур, носителями которых могли быть племена индоиранской группы. Если же появятся основания утверждать, что индоиранские племена отсутствовали на конкретных территориях в определенные эпохи, то это позволит внести важные территориальные и хронологические коррективы в выводы лингвистов о расселении ариев.

Изучение вопроса о происхождении и миграциях ариев и их отдельных групп не может ограничиваться исследованием материалов по отдельным областям и эпохам, а должно учитывать данные по проблеме в целом — от времени обособления ариев из индоевропейского единства до их проникновения в Иран и Индию. В этом требовании также проявляется комплексный характер «арийской проблемы».