От себя не убежишь - [9]

Вполне могло сложиться впечатление, что всего несколько минут назад Глэдис была в постели с любовником и еще не остыла от его страстных объятий. Кстати, Брайан впервые видел ее ноги открытыми выше колен, и от этого зрелища испытывал искреннее восхищение. Да, надо будет обязательно посоветовать ей укоротить юбку, в которой она ходит на работу, подумал он.

Брайан вдруг представил, как бы она вскрикнула и поежилась, если бы он проник под ее свитер своими холодными с мороза руками и принялся ласкать ее нежную, теплую грудь. Ведь и сейчас на ней наверняка нет бюстгальтера… Интересно, как бы она себя при этом повела? Если бы не отстранилась и не дала ему пощечину, то от прикосновения холодных пальцев ее соски стали бы заметно твердеть. Тогда бы он…

Тут Брайан шумно вздохнул и заерзал на стуле.

– Что-то не так? – неожиданно спросила Глэдис и оглянулась на него.

– Все в порядке.

– А почему ты так пристально меня разглядываешь, словно никогда прежде не видел?

– Ну, во-первых, в таком виде я тебя действительно еще не видел. А во-вторых, как ты догадалась? У тебя что, глаза на затылке?

– Нет, просто все женщины очень чувствительны к мужским взглядам и ощущают их на себе чисто инстинктивно.

– Мистика! – засмеялся Брайан. – А я всегда думал, что любой взгляд – это нечто нематериальное. Ну хорошо, если у тебя так развит инстинкт, то, может быть, ты скажешь, с каким выражением я на тебя смотрел?

Самое интересное, что Глэдис уловила даже это. Однако откровенное вожделение, о котором говорил не только взгляд, но и прерывистое дыхание Брайана, ее откровенно пугало. Более того, она опасалась ощутить на себе его руки, а потому чувствовала себя весьма скованно.

– Твой чай готов, – сухо заявила она, поворачиваясь к нему лицом.

– А? Спасибо.

– Мы пройдем в гостиную или ты предпочтешь выпить его здесь?

– Лучше здесь, но только если ты сядешь напротив меня и перестанешь суетиться.

Глэдис опустилась на стул по другую сторону кухонного стола, подперла своими кулачками подбородок и проницательно посмотрела на своего шефа. И от этого она вдруг показалась ему такой близкой и родной, словно они давным-давно живут вместе и теперь собрались обсудить свои семейные дела…

– Мне почему-то кажется, что ты хочешь что-то сказать, – после минутной паузы произнесла она.

– Почти угадала, – буркнул Брайан, глотая горячий чай, – но не сказать, а спросить.

– Что именно?

И тут он поперхнулся и смущенно закашлялся. Своим заявлением Брайан отрезал себе путь к отступлению, однако задать интересующий его вопрос оказалось не так-то просто. Да и как его можно потактичнее сформулировать, если вся суть заключена в одной-единственной фразе: беременна она от Джека Строумфилда или нет?

– Ну, спрашивай, что же ты молчишь? – В голосе Глэдис послышалось легкое нетерпение.

– Ты не хочешь обратиться к врачу, чтобы выяснить причину твоего сегодняшнего недомогания?

– И это все? – разочарованно выдохнула она. – Но ведь ты хотел спросить совсем не это.

– Почему ты так решила?

– Потому, что для этого не было необходимости снова являться ко мне домой. Чтобы задать такой вопрос, достаточно позвонить по телефону.

– Но ведь я привез тебе твои сапожки, – напомнил он, однако Глэдис недоверчиво покачала головой.

– Ты еще долго будешь томить меня ожиданием? В конце концов я могу и разозлиться.

– Гмм…

– Что – гмм? Если ты намерен и дальше продолжать играть в детскую игру под названием «Угадайка», то я, пожалуй, подарю тебе на Рождество моего любимого плюшевого медвежонка, – с притворной серьезностью заявила она, не сводя глаз со смущенной физиономии Брайана.

– Ну хорошо, – решился он, поставив пустую чашку на стол. – Мне кажется, что ты от меня кое-что скрываешь.

– А именно?

– Твою беременность!

5

В первый момент Глэдис даже подумала, что Брайан над ней подшучивает, причем делает это крайне неумело. Разве можно шутить такими вещами, как беременность!

Но затем, когда она поняла, что шеф говорит совершенно серьезно, ее щеки стали пунцовыми от смущения. Откуда у него взялось столь нелепое предположение? Неужели на работе о ней ходят подобные слухи? Но разве она хоть когда-нибудь давала для этого повод?

– С чего ты взял, что я беременна? – немного оправившись от замешательства, спросила Глэдис, нервно теребя подвернувшуюся под руку салфетку.

– Ну, эти твои сегодняшние слабость и тошнота…

– Такие же признаки у обычной простуды или пищевого отравления!

– Это да, но…

Брайан снова замялся. И Глэдис с досадой хлопнула ладонью по столу.

– Ну, что еще?

– Проходя мимо твоего рабочего стола, я случайно увидел в твоем раскрытом ежедневнике запись по поводу каких-то детских вещей…

– Очень мило, что ты читаешь мои рабочие записи, однако здесь ты явно промахнулся. Это вещи предназначаются для приюта святого Лаврентия, о котором я тебе уже рассказывала!

– А плюшевый медвежонок, которым ты мне только что угрожала, для кого?

– О Боже! Да его мне самой подарили еще тогда, когда я была совсем маленькой!

Все это выглядело весьма убедительно. Но у Брайана оставался последний – и самый веский – аргумент.

– Когда я вернулся в офис, то обнаружил там нашего драгоценного Кевина… – начал он.