От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868–1918 - [13]
В перерывах между лекциями процветала шахматная игра, особенно вчетвером.
Так и мы четверо: Водиско, Надаров, Чичагов и я, постоянно садились за четверную партию.
Мнение, что переходный экзамен на старший курс почти наверняка предрешал успешное окончание академии, настолько установилось среди состоявших в ней офицеров, что вслед за окончанием этих экзаменов все выдержавшие их сходились на общий обед, за которыми происходило настоящее братание.
Будучи в академии, я связи с полком не порывал. Не удалось только летом 1877 года выступить в поход с родным полком. Гвардия выступила в поход в конце лета, а наш выпуск последовал лишь осенью.
Тотчас по окончании курса мы все были причислены к Генеральному штабу и отправлены на театр войны: 18 человек на европейский и шестеро на кавказский.
Я попал в штаб 9-го армейского корпуса.
Глава II
28 ноября 1877 года пала Плевна,[24] сдалась армия Османа-паши[25] и возобновилось победоносное наступление нашей армии. Войска Гурко,[26] перевалив в декабре Балканы, заняли Софию и, продолжая безостановочно преследовать противника, подошли к Филиппополю, в трехдневном бою с 3 по 5 января 1878 года окончательно разгромили армию Сулеймана-паши,[27] остатки которой разбрелись по Родопским горам.
Войска Радецкого,[28] спустившись с Шипки,[29] заставили армию Весселя-паши положить оружие.
5 января мы заняли Адрианополь, и путь на Константинополь был открыт. Продвигаясь к югу, наши войска дошли до берегов Эгейского моря и заняли Демотику и Деде-Агач. Главная же масса войск была двинута на Константинополь и Галлиполи.
В тылу было образовано Адрианопольское генерал-губернаторство. В его состав вошли все занятые нами земли к югу от Балкан. Генерал-губернатором назначен командир 9-го корпуса Генерального штаба генерал-лейтенант Свечин.
Особого штата управления сформировано не было, и обязанности начальника канцелярии генерал-губернатора нес начальник штаба корпуса, а чинов канцелярии – офицеры штаба.
Работа по устройству края было огромна.
В течение первых четырех месяцев была разобрана 31 тысяча жалоб. К счастью, удалось нанять хороших переводчиков, ибо жалобы подавались преимущественно на турецком, армянском и греческом языках.
В Адрианаполе скопилось свыше 20 тысяч мухаджиров, то есть жителей, бежавших из своих деревень и городов, побросавших все свое добро и буквально голодавших. Все это были мусульмане. Гордые турки ничего не просили, но их жены и дети с чашечками в руках робко подходили к солдатским столовым и ожидали, пока не раздадут пищу. И солдаты, обязательно ворча, выругавшись нехристями, тут же щедро наполняли их чашки щами и делились хлебом.
Дошло до того, что начальник пятой дивизии, посетив кухню, остался крайне недоволен жидкой пищей и приказал провести расследование. Оказалось, что люди столько отливали в чашки жителей, что кашевары должны были лить в котлы в полтора раза больше воды, чем полагалось при раскладке. Прочитав расследование, начальник дивизии приказал увеличить дачу мяса до полутора фунтов в день на человека и наблюсти, чтобы щедрость людей не слишком шла в ущерб их собственному питанию.
Но вскоре подошла новая беда.
С переходом войск на покой, началась реакция в натруженных организмах. Сказались последствия перехода Балкан в глубоких снегах Правацкого обхода семеновцев, во время которого три человека умерли от натуги, перехода Петровский бригады вброд по грудь через реку Марицу 4 января 1878 года и затем бивакирования на снегу, снежной вьюги на Баба-горе, когда, несмотря на все принятые меры спасения, остались погребенными под снегом до восьмисот человек и орудия, стоявшие на позиции – и других подобных подвигов.
Открылся сыпной тиф и сразу достиг таких размеров, что число имевшихся при армиях госпиталей совершенно не могло удовлетворить потребности в лечении.
Чтобы возможно лучше устроить больных, поддержать энергию медицинского персонала генерал-лейтенант Свечин сам ежедневно посещал больных и наблюдал за отводом новых помещений.
Отводились лучшие дома: в каждой комнате больные размещались, по возможности, на тюфяках, рядами – первый ряд шаг отступя от окон, по одному шагу между больными и по два шага между рядами, пока не заполнялась каждая комната.
Во время своих посещений больных генерал-лейтенант Свечин сам заразился, но, несмотря на увещевание врачей, на появившуюся сыпь и временами бред, генерал оставался на ногах и продолжал руководить всем делом вплоть до вечера 18 февраля, когда наконец была получена телеграмма о подписании мира в Сан-Стефано.
Прочитав телеграмму, генерал-лейтенант Свечин позвал меня и отдал следующее приказание (привожу дословно, так как такие вещи никогда не забываются): «Вы и все офицеры штаба сейчас же садитесь верхом, объезжайте город и объявляйте всем начальникам, офицерам, солдатам и жителям, что мир подписан и врагов больше нет. А я теперь имею право лечь. Сил больше нет». Лег около девяти часов вечера и в час ночи скончался на руках моего старшего брата.
Он был торжественно погребен в Адрианаполе, а затем по высочайшему повелению тело его было перевезено в Россию.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Публикация мемуаров А. В. Черныша (1884–1967), представителя плеяды русских офицеров – участников Первой мировой войны, полковника Генерального штаба, начальника связи 17-го корпуса 5-й русской армии, осуществляется совместно с Государственным архивом РФ и приурочена к 100-летию начала Первой мировой войны.Первые три части воспоминаний охватывают период службы автора с 1914 по 1916 год и представляют уникальные свидетельства очевидца и участника боевых действий в районах реки Сан под Перемышлем, переправы через реку Буг, отхода русской армии к Владимиру-Волынскому.
Дмитрий Всеволодович Ненюков (1869–1929) – один из видных представителей российской военной элиты, участник Русско-японской войны, представитель военно-морского флота в Ставке в начале Первой мировой войны, затем командующий Дунайской флотилией и уже в годы Гражданской войны командующий Черноморским флотом.Воспоминания начинаются с описания первых дней войны и прибытия автора в Ставку Верховного главнокомандующего и заканчиваются его отставкой из Добровольческой армии и эмиграцией в 1920 году. Свидетельства человека, находившегося в гуще событий во время драматического исторического периода, – неоценимый исторический источник периода Первой мировой войны и революции.
«Глубоко веря в восстановление былой славы российской армии и ее традиций – я пишу свои воспоминания в надежде, что они могут оказаться полезными тому, кому представится возможность запечатлеть былую славу Кавказских полков на страницах истории. В память прошлого, в назидание грядущему – имя 155-го пехотного Кубинского полка должно занять себе достойное место в летописи Кавказской армии. В интересах абсолютной точности, считаю долгом подчеркнуть, что я в своих воспоминаниях буду касаться только тех событий, в которых я сам принимал участие, как рядовой офицер» – такими словами начинает свои воспоминания капитан 155-го пехотного Кубинского полка пехотного полка В.
Дневники П. Е. Мельгуновой-Степановой (1882–1974), супруги историка и издателя С. П. Мельгунова, охватывают период от 19 июля 1914 года до ее ареста в 1920 году и описывают положение в Москве и Петербурге времен революции, Мировой и Гражданской войн. Дневники представляют богатый источник сведений о повседневной жизни российских столиц того времени, как общественно-политической, так и частного круга семьи и знакомых Мельгуновых. Особый интерес представляют заметки о слухах и сплетнях, циркулировавших в обществе.