От полюса к полюсу - [6]
техника исследований и наблюдений, их количественная бедность. Сплошная область
неизвестного!
А жизнь не хотела ждать, она торопила. Долгосрочный ледовый прогноз по всей
трассе Северного морского пути, шутка сказать! Очень ответственно и очень трудно. А
разве легче четверке ученых, решившихся дрейфовать на льдине по Северному
Ледовитому океану! Он, Сомов, тоскует о нехватке буев, — а эта четверка плавает невесть
где и делает замеры, исследования в воздухе, на льду, подо льдом...
Для выполнения полученного задания Сомов привлек своего друга Ивана
Гавриловича Овчинникова, окончившего тот же Гидрометеорологический институт,
талантливого человека изумительной душевной чистоты. Овчинников уже зарекомендовал
себя как многообещающий молодой океанолог. На его научные труды ссылался не только
Сомов, но и сам профессор Зубов. Это и понятно: гордость и счастье настоящего ученого
не в том, чтобы подмять слабейшего, а в том, чтобы вокруг, вблизи расцветал целый сад
новых талантов!
Михаил Михайлович, мало заботившийся о своем архиве, сохранил пачку
интереснейших писем Овчинникова, которого нежно называл Ванюшка. В них зримо
виден молодой, энергичный, брызжущий юмором человек, полный замыслов и счастливых
идей. Всем им жилось тогда трудновато материально, бытовые сложности обступали. Но
никогда мелочи быта не выползали на первый план. Люди жили любимым делом,
интересами науки.
Между друзьями было полное родство душ, они говорили сходным языком,
шутили в одном ключе, понимали друг друга с -полуслова. Обоих ожидало блестящее
будущее.
Кто мог предвидеть Жесточайшие удары Великой Отечественной войны и то, что в
1942 году самолет, на котором будет лететь Овчинников, погибнет, сбитый фашистами в
Арктике! А чемодан с вещами Ивана и страшное известие о его гибели доставит молодой
вдове Сомов...
В 1937 году никто этого знать еще не мог. Жизнь кипела, сила играла в молодых
умах. «Мы разделили с ним Арктику пополам, — рассказывал Сомов. — Я взял себе
западный район, то есть Карское море и море Лаптевых, Овчинников — восточный район
с его морями Восточно-Сибирским и Чукотским... Используя все наличные материалы и
дружно помогая друг другу, мы принялись за работу с таким рвением, что худо ли, бедно
ли, но к назначенному сроку положили на стол директора готовый, достаточно конкретно
сформулированный прогноз».
Потом Сомов докладывал этот прогноз на Межведомственном бюро. Среди тех,
кто его слушал и одобрил, были основоположники теории ледовых прогнозов профессора
Зубов и Визе. На этом заседании приняли много конкретных предложений и среди них
зубовское — об участии гидрологов-ледовиков в авиаразведке. Согласился с этим и
присутствовавший начальник Управления полярной авиации Герой Советского Союза И.
П. Мазурук.
Сомов поступил в распоряжение Главсевморпути и был срочно отправлен на место
будущей работы. Он выехал, не получив никаких конкретных указаний, потому что среди
окружающих его людей не удалось найти ни одного человека, который собственными
глазами видел бы лед с самолета. В Красноярске, встретившись с авиаторами, он убедился
в том, что полученное им в Москве обмундирование никуда не годится, что летать
придется на гидросамолете и вместо валенок лучше иметь болотные сапоги.
В ожидании самолета Сомов поселился в гостинице на острове Молокова,
расположенном между широкими берегами Енисея. Она была заполнена молодым
народом — летным составом и аэродромными работниками с их семьями.
Здесь зародилась дружба Михаила Михайловича с полярными пилотами,
бортмеханиками, радистами, штурманами. Среда эта надолго стала для него родной, а
многие ее представители — настоящими друзьями. С их помощью он хорошо изучил
«Дарью» — так фамильярно назывался у них гидросамолет Дорнье-Валь, экипаж которого
состоял из шести человек.
Летающая лодка, подобие сигары, закрыта сверху палубой из гофрированного
дюраля. В ней пилоты и гидролог-наблюдатель сидят, высунувшись наружу из
прорезанных люков, защищенные лишь небольшими целлулоидными козырьками... Место
пилотов было еще кое-как оборудовано, гидролог же помещался сзади, на месте стрелка-
радиста, в условиях более тяжелых. Жесткое, без спинки, откидное сиденье. Козырек
защищает только от непосредственного удара струи воздуха, но не спасает от жестокого
обдувания со всех сторон обтекающими струями. Гидрологу достается и мощная струя,
отбрасываемая назад пропеллером. Два мотора ревут в самые уши.
Когда Сомов, впервые в жизни поднявшись в воздух, рискнул высунуться из люка,
он тотчас выбыл из строя: захлебнулся ветром, заслезились глаза, окоченел. Ветер рвал до
боли волосы, выворачивал плотно сжатые губы. Дуло не только спереди, но и со всех
сторон. За спиной ветер надувал меховую рубашку, как парус.
Но дела ради надо ко всему приспособиться, привыкнуть, и он привык. Научился
бегло определять характер льдов под крылом, не путать снежницы с разводьями. Лед
блинчатый, капитальный, паковый, торосы, ропаки, ледяная каша, ледяные поля,
разреженный лед... До сих пор он видел их в основном да фотографиях. Учился быстро
прикидывать на глаз балльность льда и размеры занимаемого им пространства и наносить
"Начало жизни" — первая книга трилогии "Маша Лоза". Формирование характера советской женщины — детство, юность, зрелость главной героини Маши Лозы — такова сюжетная канва трилогии. Двадцатые, тридцатые годы, годы Великой Отечественной войны — таков хронологический охват ее. Дружба, любовь, семья, чувства интернациональной солидарности советского человека, борьба с фашизмом — это далеко не все проблемы, которые затрагивает Е. П. Серебровская в своем произведении.
Эта книга — о верности, о дружбе, о будничных трудовых подвигах рядовых людей и годы Великой Отечественной войны. Одна из главных проблем, волнующих автора, — проблема дружбы народов, взаимоотношений людей разных национальностей. Рамки действия романа замыкаются во времени с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года. Основное место действия — Туркмения и Ленинград.Главный герой этой книги — молодая женщина, ленинградка Маша Лоза, знакомая читателю по романам Елены Серебровской «Начало жизни» и «Весенний шум».
"Весенний шум" — вторая книга трилогии "Маша Лоза". Формирование характера советской женщины — детство, юность, зрелость главной героини Маши Лозы — такова сюжетная канва трилогии. Двадцатые, тридцатые годы, годы Великой Отечественной войны — таков хронологический охват ее. Дружба, любовь, семья, чувства интернациональной солидарности советского человека, борьба с фашизмом — это далеко не все проблемы, которые затрагивает Е. П. Серебровская в своем произведении.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.